княжеского гнезда. То есть была одна комната, где тусовались (и, похоже, в соседнем помещении спали) уборщицы – подметальщицы – «подай-и-принеси», локальные курьеры, но даже их по именам Лео запомнить не удосужился. Ладно.
На вопрос о стеклянной посуде повариха впала в глубокую задумчивость: в замке такая была, но все больше нечто вроде бокалов для спиртного. Да и та скорее хрустальная. Отчаявшись получить ответ в том, как она в замок вообще попала (добрая женщина о таких вещах, похоже, никогда и не задумывалась), я, мысленно прикидывая, что придется навестить логово адепток чистоты, просто на всякий случай спросил про лампы. Получил в ответ странный взгляд, после чего Лесси направила меня… в княжеские тренировочные помещения. Да-да, «закрытая дверь». Которую проводившая меня повариха открыла мне лично… поворотом ручки. Чуть не сгорел со стыда: всегда гордился тем, что научная стезя помогает мне не быть таким зашоренным, как обычные обыватели… но вот вы бы догадались, что ручка-кольцо-в-двери может поворачиваться? М-да.
– О, Лео. – Внутри я почти сразу же наткнулся на младшую сестру. – А что ты тут делаешь?
– Ищу того, кто занимается светильниками, – честно ответил я и заимел сомнительную честь видеть, как довольно милое личико четырнадцатилетней девочки мгновенно морщится, как будто она лимон откусила. – Эм, ты, что ли, их обслуживаешь?
– А ты типа не знал? – слегка агрессивно выпалила Яна и тут же сдала назад. – Что, правда не знал? Да на мне эта морока висит с восьми лет! Век бы их не видела! «Вот будет у тебя младший братик или сестричка, им тоже надо будет тренироваться, а пока – твоя забота». Ухх!
– Ну извини, сестренка. – Я немного растерянно улыбнулся и повел руками. – Боюсь, я… немного не по этой части.
– Да мать вообще боится после тебя детей рожать – говорит, может, еще раз такое же получится, если не хуже… ой. – Девчонка слишком поздно поняла, что сморозила, и затравленно заозиралась. – П-прости, Л-лео! Я не хотела тебя… Мы тебя все любим – всей семьей!
Довольно искренне сказала. И фраза такая… взрослая и правильная. Если бы еще при этом не потирала машинально задницу – я бы вообще порадовался… ладно, будем считать, что через голову просто не дошло. Неприятно, но логично: в отличие от меня, сестра мозгами настоящий, правильный ребенок. Хотя осадочек-то остался.
– Ничего, она правильно поступила, что перестраховалась. – Я сделал вид, что не заметил обидного смысла реплики, как будто воспринял информацию чисто академически, и стал рассуждать, глядя в стену мимо Яны: – Правда, с мамой как раз все в порядке, можешь мне поверить: это я словил «привет» от ведьмы, когда княгиня меня только вынашивала. А вот семенной материал отца, когда он вернется, нужно будет проверить: чтобы развернуть проявление наследственно передаваемого признака на противоположный знак, нужно синергетическое воздействие. Говорят, существует такое черномагическое проклятие, влияющее на потомство, – своеобразная «метка зла»…
Тут я осекся, потому что наконец обратил внимание на собеседницу – лицо которой все больше заливала краснота приливающей к щекам крови, а глаза на все еще немного детском личике расширились от удивления почти до карикатурно-мультяшных величин. Интересно, с чего эт… упс! Я, когда рассуждал о приключившейся с Леоном ситуации, машинально подключился к «базе данных» ведьмы – точно так же, когда рассказываешь наизусть заученный материал на экзамене. И точно так же только сейчас осознал, что именно ассоциировалось с озвученным названием проклятия. «Метка зла». Легендарная, можно сказать, штука, информация о которой наряду с другими мифами о «сообществе» темных магов бродит в качестве страшилок и слухов по умам местного «обычного» населения: способность «испортить» себе будущее потомство, если заняться «этим самым» с ведьмой без ее согласия… или даже с согласия – в качестве этакой «награды» за доставленное удовольствие – тут мнения «гласа народа» расходились. К слову сказать, «моя» ведьма ничем подобным не владела – и, соответственно, никого не знала, кто владеет, считая молву одним из пущенных самими темными слухом «шоб боялись». Собственно говоря, колдунов и ведьм этого мира, по крайней мере в Раро, не-одаренные действительно обходили десятой дорогой, стараясь не просто не причинять вреда – вообще не пересекаться, обращаясь только в самых крайних случаях. Маги «теневого» лагеря – это даже Леон знал – платили населению тем же: селились отдельно и по возможности в самой глуши. При этом к ним все равно не зарастала «народная тропа» (часто в прямом смысле – по найденной в глухом лесу торной тропе запросто можно было выйти к месту черномагической практики) – во-первых, «самые крайние случаи» разные бывают, а во-вторых, иметь возможность получить амулет и/или декокт для делания гадости ближнему своему за вменяемые деньги и не сделать? Как показывает практика – люди всегда люди.
– Я думаю, маме и Юи вовсе не обязательно знать то, что ты от меня услышала… тем более это только предположение. – Я твердо посмотрел в глаза мило, хоть и глуповато приоткрывшей ротик средней сестре. – Тем более пока папы тут нет, это вообще просто предположение.
– Ага. – Взгляд Яны вовсе не стал вроде более осмысленным, а краска расползлась даже на шею и лоб. Интересно, чего она так отреагировала? Или она чего-то себе навоображала… например, о том, как я собираюсь «проводить диагностику», что ли? Ох, б…! Чем я вообще думаю – это мне тут хорошо с не включившимися пока тестикулами, а вот у девчонки-подростка «самый возраст»!
– Яна!
– Ой! – На мой «рявк» (хотя какой может быть рявк с тонким детским голоском? Но хотя бы не писк!) она отреагировала, сфокусировав взгляд на мне.
– Быстро забудь о том, о чем ты сейчас подумала!
– Ааа? – Глаза сестренки, глядящей на меня, сделались совсем круглыми-испуганными.
– Иначе маме все расскажу. – Пришлось использовать запрещенный прием. Который, разумеется, сработал.
