Тахшак ухмыльнулся, сжал меня еще крепче и настырно прижался к губам, смешал свое дыхание с моим, лишил способности сопротивляться, закружил в водовороте чувств. И не осталось больше ничего: ни уставшей Каси, которую надо было устраивать, ни огней большого города, ни страхов, которые не отпускали всю жизнь. Мои ладони нежно гладили его щеки, пальцы путались в волосах. А его руки соскользнули со спины чуть ниже и… кажется, синяков все-таки не будет.
— Скажи, что ты тоже чувствуешь это, — потребовал он, с усилием оторвавшись от меня и тяжело дыша.
— Разве что-то изменится? — горько спросила я.
— Мы должны быть вместе!
— Да ну?!
— Нет, правда. — Таш заключил мое лицо в свои ладони и внимательно заглянул в глаза. — Стоит нам оказаться рядом, мы высекаем друг из друга искры. Согласись, жалко будет это потерять. Мы должны быть вместе! Мы совпали! Нам суждено!
Его дыхание обжигало кожу, и я снова начинала таять. Ворон прав. Но только про искры.
— То есть ты хочешь сказать, что моя судьба — быть потаскухой? — переспросила зло. — Ну, спасибо! Я-то наивно полагала, что гожусь на большее.
Вырвавшийся из мощной груди вздох больше напоминал отчаянный рык:
— Кем угодно. Для меня одного!
Я невесело рассмеялась. О будущем я думала часто, и много раз представляла этот разговор. Не важно с кем. Поэтому сейчас мне было что сказать:
— Уф! А ты понимаешь, что предлагаешь инициировать суккубу? И серьезно думаешь, что я смогу потом остановиться? Одно из двух, Ворон: либо ты меня недооцениваешь, либо переоцениваешь.
— Ты сама не захочешь никого другого! — рыкнул он, а потом взял меня за плечи и сильно встряхнул.
Потревоженная фамильяра зло зыркнула и погрозила нам обоим хлестким хвостом.
— А если захочу? Многих. Что тогда?
Ответа у него не было, но на красивом лице отразилась такая мука… Не предложи он мне несколько раз унизительную роль любовницы, доброе ведьминское сердце точно бы дрогнуло.
Мы стояли, смотрели друг на друга и молчали. Вечерний ветерок трепал мои волосы, а к щеке жалась теплым тельцем Кася.
— Тебе пора, — тихо сказала я. — Уже поздно, а мне еще живность кормить и устраивать.
— Увидимся. — Он наклонился, коротко поцеловал меня и зашагал прочь.
Почти минуту я провожала взглядом его ссутуленную спину в черном плаще, пока Ворон полностью не слился с темнотой. Потом смахнула выступившие на глазах слезы, погладила Касю и пошла к боковому входу в дом.
ГЛАВА 10
Когда утро привычно началось с грохота, я приподняла голову от подушки, убедилась, что дом не рушится, и попыталась заползти с головой под одеяло. Два бурных дня напоминали о себе тяжестью во всем теле и ноющими мышцами, голова была словно чугунная, а единственное, чего по-настоящему хотелось, — это проспать до обеда.
Выходной же. Имею полное право!
Но, видимо, некие высшие силы считали иначе, потому что только я устроилась поудобнее, как за стеной заорали:
— Мрак… Жареного головастика тебе в глотку! Это что тут такое?!
— Тхей! — простонала я из-под одеяла.
— А-а-а!.. Оно еще и живое! Ай! Да перестань ты меня лупить! — опять грохот. — Джей, иди сюда, тут такое…
Волевым усилием я заставила себя сесть, моргнула пару раз, и только потом проснулась. Примерно в этот же момент пришло странное чувство, будто чего-то в комнате недостает… Точно! Кася!
Со всех ног я бросилась в комнату подруги, привычно ударилась о порог, просто он в ее комнате чуть выше, чем в моей, потом чуть не убилась о булаву… Что за привычка раскидывать опасные предметы под ногами испуганных ведьмочек?!
— Осторожно, она ядовитая! — заорала Тхей, когда я чуть не напоролась на ее родовое оружие.
— Не трогай, это мое! — верещала я.
Получилось даже громче, чем у горгульи.
