– Да, – кивнули оба паренька и тут же стали готовить оружие под моим присмотром.
Когда я выдавал оружие Мику, снял подствольник, рано ему им пользоваться, пусть сначала автомат в полной мере освоит.
Поглядывая в прорезь прицела стоявшего передо мной на сошках пулемёта, я выбирал себе первую цель – мальчишки делали то же самое – и анализировал, почему святоши снизили скорость движения. И догадался, что они слышали рёв чуть позже стихшего мотора и просто пока не понимали, что происходит. А всё непонятное – опасно, похоже, они это освоили на своей шкуре, поэтому от колонны отделилась четвёрка святош и поскакала вперёд, чтобы узнать причину звуков. Ещё метров триста – и они рассмотрят в поле у холма верх стоявшего «Урала», но я всё же решил подождать, когда приблизится основная колонна, просто перебросил пулемёт на другую сторону и теперь держал четвёрку разведчиков на прицеле, дистанция для моего оружия была фактически прямого выстрела, пятьсот метров.
Когда колона была на расстояние прицельного огня из ПП Вольта, он тоже должен был поучаствовать, я скомандовал:
– Огонь!
Моя очередь выбила из сёдел двух святош-разведчиков, ещё тремя короткими очередями я покончил с остальными. После чего перекинул оружие на другую позицию и открыл огонь по колонне, где бились на земле раненые лошади и кричали раненые люди. Удар парнишек не был таким же профессиональным, как мой, но на открытой местности, там, где святошам деться было некуда, мы расстреливали их, как в тире. Под конец парни на адреналине откровенно мазали и били длинными очередями, так что результат меня не удивил.
– Двадцать святош ушло, – печально вздохнул Мик, вставляя в приёмник последний магазин.
– Двадцать три, – поправил я его. – Причём шестеро убегают пешком. Вон они бегут. Теперь, Мик, смени прицел на пятьсот метров, переведи оружие на одиночный огонь, постарайся выправить дыхание и одиночным огнём порази тех, кто убегает на своих двоих.
– Хорошо.
Я тоже перезарядился и стал выцеливать всадников, троих успел свалить, остальные, стегая по бокам коней поводьями, галопом скрылись за складками местности. У Мика шло не так гладко, только двоих зацепил, пришлось присоединиться к нему, и мы на пару положили всех пеших. Вольт в этом не участвовал, он в бинокль просматривал колонну, находил подранков и короткими очередями добивал их. Молодец парнишка, науку осваивал быстро, но всё же нужно им дать знания армейцев Мёртвого мира, чуть позже, когда можно будет. С момента обучения русскому языку прошло чуть больше суток, нужно подождать ещё двое, тогда можно внедрять другие знания.
– По уму, нужно сделать контроль. Контроль – это пройти по колонне и полю и добить всех раненых. Но с учётом того, что рядом армейцы, делать этого не стоит, так что собираем пустые магазины и отходим к машине, пора двигаться дальше, – велел я и стал по-пластунски отползать с нашей огневой позиции.
Парни повторяли все мои движения.
Чуть ниже по склону мы поднялись и перебежками, прикрывая друг друга, стали отходить к машине. Даже этому на ходу я учил мальчишек, пользуясь любой возможностью, чтобы их хоть чему-то обучить.
Вернувшись к машине, мы дозаправили её, осталась одна неиспользованная канистра, а горючего – километров на пятьдесят, и, выехав на дорогу, только дальше от места боя, двинули к лесу, из которого и появилась эта колонна. Чуть позже нам встретилась ещё одна, но на град стрел мы не обратили внимания и скрылись вдали. Через сорок километров показался большой лесной массив, и я свернул к нему, мы проехали вброд речушку и встали на опушке. Места тут дикие, это было видно, так что я собрался разбить здесь лагерь на день, а то и два. Нужно припасы со склада пополнить, особенно в топливе, а то не доедем, провести регламентные работы с машиной, осмотреть, подтянуть, масла долить, ну и, главное, инициировать отобранных детей и пробудить в них дар. Это были Мик, Белла и ещё одна девочка, Одна, которой, оказывается уже исполнилось четырнадцать. Остальными я займусь чуть позже, не всех сразу. Кроме совсем уж малышей, этим подрасти нужно на год или три, кому как.
До темноты оставалось часа полтора, когда мы нашли приемлемое место для лагеря и начали уже привычно его разбивать. Вольт в стороне косил траву, очищая участок для процедуры инициации, Мик командовал младшими, устанавливая палатки, а я поглядывал вокруг и прикидывал, с чего начать. И начал с того, что развёл с помощью сушняка, что натаскали мне с опушки малыши, костерок. Из открытой кабины отчётливо доносился голос Пьехи, поющей песню о чёрном котяре, поднимая настроение. Все работали, все суетились, все при деле. Когда я повесил над костром полный десятилитровый котелок и стал готовить уже привычные макароны, то, осмотревшись и счастливо вздохнув, пробормотал:
– Школа.
У этого леса мы задержались не на два дня, а на все четыре. Пробуждение дара я всё же провести смог у всех трёх претендентов. Выстроил штатную защиту, благо там было ручное управление, и, прижимая к своему глазу амулет, позволяющий видеть ауры и линии плетений, наблюдал за самостоятельной инициацией и подсказывал, не входя в пентаграмму, что и как делать. Мик и Белла ещё ладно, прошли процедуру пробуждения дара, смогли обуздать свою ману и закрылись ото всех детскими, самостоятельно сплетёнными сетками, а вот Одна чуть мне защиту не пожгла, сильна девочка оказалась, и очень испугалась пробуждённого дара. У неё был четвёртый уровень силы, у Мика – шестой, у Беллы – седьмой. Неплохой набор, в будущем им предстояло стать серьёзными магами, благо методикой обучения я владел и, как учить, знал. Главное, на словах пояснить, что делать, и амулетом отслеживать их действия, поправляя. Год-два – и они вполне уверенно смогут манипулировать некоторыми серьёзными плетениями,
