влажная коллекция ножниц.
Ругаясь на своем языке, Зинн ткнул остроконечной палкой в ямку между глазами животного, и оно послушно опустилось на ноги.
- Вот как? - сказал Лоран.- Ты не можешь уже ее удерживать?
Зинн глупо рассмеялся.
- Она очень испугалась, мсье Лоран. Она одна осталась в живых. Все остальные погибли от великого гнева Сафасса.
- Мы и сами-то… Раненых нет?
- Все в порядке,- сказал туземец, ставя ногу на землю, чтобы помочь двум мужчинам устроиться.
Они взобрались в корзину, сплетенную из жесткой шерсти той же гривы, со спинкой из шнуров и ремней с помпонами - терпеливой работой горных женщин в разном для каждого племени стиле.
Дарсель коснулся ногой грязной перевязки на груди гусеницы.
- Она ранена?
- Нет,-сказал Зинн,- просто у нее чесотка. Я приложил гудрон.
Он уселся перед ними и заставил гусеницу повернуться, потянув ее руками за антенны. Они поехали в лес. И Лоран снова восхищался службой животного, которое, благодаря ногам-присоскам, перелезало через группы поваленных деревьев, переходило через овраги сильными изгибами, прорубало дорогу в занавесе из лиан тремя укусами челюстей.
Никакая машина, изобретенная человеком, не могла бы… может быть, танк… но он шумный, неуклюжий и, во всяком случае, абсолютно нерентабельный.
Между двумя качаниями Дарсель что-то пробормотал.
- Что?
- Я о колоннах расплавленного стекла в старых кратерах вулканов. Они вытолкнуты из своих базальтовых футляров, как телескопы, давлением лавы.
- А мне, - недовольно бросил Лоран,- плевать на твою геологию. Мы не…- он прикусил язык, недоверчиво косясь на спину Зинна. Нет, весьма мало вероятно, что старина Зинн - агент Столицы, шпионящий за ними, но ему не обязательно знать, что оба землянина - опереточные геологи, и что эти горные исследования скрывают гораздо более важную цель. Магнитные отметки, коллекции камней? Простой предлог!
Речь идет обо всем будущем Заркаса, далекого протектората Земли!
Охваченный новой и странной страстью к геологии, электронщик Дарсель излишне часто забывал, что он здесь для битвы. И Лоран необразованный, Лоран проворный, Лоран - человек грубых ударов, не раз напоминал ему об этом.
- Нам бы только добраться до холмов Шантаг,- сказал он,- вот что меня интересует.
Дарсель открыл рот для ответа, но получил удар по лицу целым пучком листьев, потому что гусеница без предупреждения стала продираться сквозь заросли алепака - весьма странного названия этой растительности со скверным характером, которое фамильярно называли дерево-оплеуха.
Полусмеясь, полузлясь, они двигались под ливнем жестоких ударов, защищая лицо руками. Все тело гусеницы резонировало от порки, которой она подвергалась с полнейшим безразличием. Она даже остановилась пощипать травы, но Зинн снова пустил ее в ход резкими ударами палки между глаз. Скоро они очутились в самой гуще такой звучной трепки, что начали считать шутку излишне продолжительной, но внезапно оказались на свободе, с гудящей головой и красными ушами.
Лоран повернулся, чтобы обругать шлепаков, но деревья, изгнав непрошенных гостей, снова застыли в презрительном молчании и неподвижности.
Подбодренная массажем, гусеница шагала, выгибая спину и вытягиваясь, по шести метров зараз. Она поднималась на головокружительный отвесный пик, возвышающийся над джунглями и рекой!
- Ох ты, шлюха! - сказал Дарсель.- Останови ее, Зинн!
- Заткнись и закрой глаза,- сказал Лоран.- Иди себе, девочка, не обращай внимания на этого хлюпика.
Рыжий лихорадочно стал обматывать плети гривы кругом тела, подражая Лорану, которому его юмор не мешал быть осторожным.
Гусеница достигла края пустоты и выплюнула на скалу коричневую слюну.
Затем она опрокинулась в сторону и повисла на клейком кабеле, тянувшемся из ее горла. Они без толчков опустились к кронам деревьев, слегка поворачиваясь вокруг своей оси, как груз на резинке, пронеслись над растительным куполом, запутались в венчиках дуба-цветка и снова очутились на земле. Гусеница, щелкнув челюстями, оборвала липкий кабель. Он взлетел, как кнут, и обрушился в кустарник на половину высоты скалы.
Лагерь был там, на красном пляже на берегу реки. Заркасцы уже выкрикивали приветствия. Запах жира карликовых обезьян поднимался к деревьям, которые в охряном вечере выглядели непонятными иероглифами.
Лоран поднял глаза. Театральный купол над джунглями, громадное солнце Альфа, продырявленное желто-розовыми ранами.
- Притворщик! - сказал ему Лоран и полез под тент, спасаясь от москитов.
Резкий укол в основание черепа заставил Лорана застонать во сне. Он повернулся на бок. Второй укол заставил его рывком сесть на матрасе. Он ошеломленно смотрел на пустое ложе Дарселя, который встал раньше.
Третий укол вырвал у него приглушенное ругательство. Это не москит, это вызов по радио.
Он сделал вид, что ковыряет в зубах, и слегка повернул фальшивый клык, включив таким образом селектор, который он носил в челюстной пазухе.
Он услышал серию цифр, взял булавку и снова стал ковырять в зубах. Контакт булавки с металлической пломбой малого коренного зуба посылал кодированный сигнал за тысячи километров: «Повторение, повторение, повторение…»
Далекий оператор передал еще два раза серию цифр. Лоран незаметно записал их в записную книжку, прочитал записанное и снова коснулся булавкой коренного зуба:
- Один, семь, три, два, четыре, девять, двенадцать, пять. Спасибо.
Сигнал конца передачи, слышимый ему одному, болезненно отозвался в черепных костях.
Он лег на живот в благодетельной тени палатки и развернул карту. Он несколько раз сверил цифры с картой и ткнул черным от тропической грязи ногтем в северную часть района, рядом с Низкими Лесами.
Вполголоса ругаясь, он вырвал страницу из записной книжки, разжевал ее и проглотил, сложил карту и вышел из палатки, жмуря глаза от яркого послеполуденного солнца. Он потянулся, зевнул и пошел к реке, пиная по дороге вспоротые консервные банки, валяющиеся вокруг лагеря.
Дарсель вымыл в реке свои сапоги и медленно возвращался к берегу, внимательно рассматривая в лупу овальный камешек.
Лоран почесал растрепанную черную бороду, положил руки на бедра и крикнул:
- Дарсель!
Рыжий поднял голову и заторопился вперед, подкидывая камешек на ладони. Когда он подошел поближе, Лоран спросил:
- Ты нашел там что-нибудь интересное? Дарсель насмешливо ответил, подняв брови:
- Хо, хо! Очень любопытно, очень, очень любопытно! - и сунул Лорану под нос свою находку.
Лоран чуть не разразился хохотом, но сказал вполголоса:
- Брось ты это, ради Бога! Даже туземцы будут хохотать. Это же помет спокса.
- Это камень…
- Нет же, помет спокса содержит известь, которая твердеет от влажности. В некоторых районах его употребляют для строительства.
- Вот как! - Дарсель бросил камешек в вонючий ил пляжа.
- К тому же,- добавил Лоран,- после твоего провала по поводу вулканических извержений…
