то наверняка в курсе всей политической обстановки в этом регионе вселенной.
Собирая оружие, я слышал близкое шуршание и метнулся, приготавливая оружие, в сторону. В одной руке у меня был бластер, во второй я за рукоятку держал трофейный АК-автомат, на рюкзаке, двигая стволом на турели, стояла пушка. Когда я в кустах рассмотрел две испуганные девичьи мордашки, мне всё стало ясно. Когда отряд Сопротивления освобождал девушек, то те стали разбегаться во все стороны, в Торжке никто не оставался, вот, похоже, парочка вышла ко мне, и теперь они с любопытством разглядывали место боя.
Когда прострекотал автомат – похоже, стреляли где-то рядом, иначе я бы не расслышал, стены ущелья бы заглушили, то поморщился и метнулся вперёд, ухватив обеих девчушек за шкирки. Те пискнули и обмякли в общем обмороке. Как я появился, они не заметили. Ещё бы, для них просто кустарник встал и схватил их двумя ветками. Хороший у меня бронекомбинезон.
– Блин, не рассчитал, – покаялся я самому себе.
Так держа девушек на весу в руках – их одежда трещала под массой, всё же тяготение приличное, я их донёс до тел мёртвых работорговцев вполне благополучно. Поставив аптечки на стандарт, я прижал их к шеям девушек и стал дожидаться конца процедуры, заодно разглядывал их. Обеим на вид было лет по пятнадцать. Босые, в простых домотканых платьях – видно, что самодельных, и совершенно без белья. Случайно рассмотрел. Когда укладывал одну, её и так короткое платье задралось, вот и получилось, ну и из любопытства и у второй проверил. Зря, женщин у меня до сих пор не было, вот такая беда. Трогать я их, конечно, не стал, у меня в прошлой жизни всегда по согласию было, так что лишь дожидался их пробуждения, любуясь двойной красотой. Похоже, не зря нордки так славились у бандитов, было отчего.
Когда щёки у девушек порозовели, я похлопал их по щекам, прислушиваясь к редкой перестрелке, а когда сперва одна, потом вторая открыли глаза, сказал:
– Так, слушаем меня внимательно. Сейчас собираете всё оружие, и топаете в ту сторону, – указал я, но продолжить не успел, одна снова в обморок ушла, вторая, закрыв глаза, что-то забормотала. Кажется, это был молитва.
Вспомнив, что мой "Хамелеон" всё ещё активен, я выругался и, отключив его, снял шлем. Теперь понятно, почему те так на меня среагировали. В суматохе я забыл отключить маскировку бронекостюма. Снова приведя их в сознание – теперь они своими голубыми глазищами с интересом меня разглядывали, сразу опознав во мне соотечественника, – я вернулся к разговору.
– Вы что, дурёхи, включенного бронекостюма не видели? – хмуро спросил я, стараясь скрыть смущение. – Значит, так, повторю. Сейчас берёте всю эту кучу оружия и вот эти свёртки, распределите поровну и пойдёте в ту сторону, тут метров триста – и будет расщелина со звериной тропкой. Спуститесь в каньон и пойдёте до родника, у меня там корабль спрятан. Спрячетесь и будете меня ждать. Всё ясно?!
Те закивали, как болванчики, продолжая меня разглядывать.
– Собирайтесь и идите, – хмыкнул я и, снова надев шлем, включил защиту, подошёл к краю и прыгнул вниз. Метров шестьдесят всего, думаю, не расшибусь. Спускаться мне было лень, поэтому из левой руки у меня выстрелили крючья, пробив стену каньона, и я, как человек-паук на паутине или Тарзан на лиане, набирая скорость, полетел вниз, у самого дна страховка сработала, и меня мягко, как на качелях, понесло на стену каньона, пришлось перебирать ногами, чтобы затормозить. Отсоединив нанотросы, я спустился на тропку, тут всего полтора метра, и побежал по следам только что прошедших тут людей. А камера на рюкзаке фиксировала уже знакомые мордашки наверху, что ну-у о-очень внимательно следили за всеми моими действиями. Какие любопытные, однако. О девчатах я быстро забыл, когда добрался до места боя.
Выяснилось, что стражники догнали группу на отдыхе. Завязался бой, перешедший в ленивую перестрелку. Все берегли боеприпасы. Партизанам повезло, место для отдыха они выбрали в удобном для обороны месте, так что потери у них были, но не такие серьёзные. Вот у стражников хуже, я засёк три лежавших тела.
Спокойно выйдя из-за скалы, за которой спрятался и наблюдал за перестрелкой, даже послушал попытки переговоров о сдаче, я начал разбег. Вот так вот просто на них не нападёшь, было видно – солдаты ушлые и тылы стерегли, меня, конечно, заметить трудно, но не хотелось этого. Нет, мне хотелось другого. В реальном бою я ещё не был и такой шанс упускать не хотел, опыт, знаете ли, дело наживное.
После разбега я взбежал на стену каньона и на трёх метрах, быстро двигаясь, открыл огонь по солдатам. Плазменные сгустки бластера и пушки пронзали их тела, послышались первые крики, и усилился огонь автоматов, некоторые стрелки подумали, что угроза шла от партизан. Насчёт сгустков плазмы, это я, конечно же, погорячился, и пушка и бластер, стреляли плазмой, но она находилась в некотором роде капсул, иначе края при полёте могут остыть, а так в капсулах ничего подобного. Подлетая к телу противника, да хоть к дереву, для примера, капсула разбивается о кору, дальше уже действует направленная плазма, прожигая себе путь. То есть такая плазма прожигает до пяти метров пенобетона. Но это пушка, бластер послабее был, пару метров, да и то с натягом возьмёт. Думаете, почему в бою человек с бластером побеждает человека в бронескафе? Там, конечно, пятьдесят на пятьдесят, боец в скафе просто быстрее и в состоянии увернуться от выстрела, но всё же шанс есть.
А вот у моих противников шансов не было вообще. Могу себе представить, что видели удивлённые партизаны в том месте, где я добивал остатки подразделения хиви. Как от стен, от тропы, от деревьев и даже от скал срываются огненные стрелы и пронзают их противников. Лишь какая-то смазанная тень носится вокруг банды хиви. Те первоначально, конечно, в укрытиях были, но потом начали разбегаться, а попадание в тело человека плазмы – это страшное дело, сгустки в брызгах мгновенно запёкшейся крови и плоти вылетали из их тел, распадались на части, буквально взрывались изнутри брызгами,
