– Конечно, моя госпожа!
Подросток снова зарделся и взволнованно потупил взор.
– Ну, вот и славно, – потерла руки девчонка. – Теперь мы с тобой друзья не разлей вода, верно?
– Так и есть, моя госпожа! Как друг, сразу скажу – ты красива, как само солнце! И язык твой вовсе не змеиный, все врут.
– Да с чего ты взял, что у меня – змеиный язык? – обиделась Лекса. – И не называй меня больше госпожой, зови просто – Алексия, можно даже…
– О, великие боги! О, Вотан! Один, Фрейя!
Парнишка вдруг запричитал и повалился наземь, забился, словно в истерике.
– Оди-и-ин!
– Эй, эй, – присев рядом, Лекса ободряюще погладила друга по волосам. – С тобой все в порядке?
– Клянусь молотом Тора! – забожился парень. – Ты… ты доверила мне свое настоящее имя?! Одно из своих настоящих имен?
– Та-ак, – усаживаясь обратно на копну, протянула девушка. – Оказывается, ты и имя мое знаешь. И как же меня все обзывают?
– Нойдала Змеиный язык, – поднявшись на ноги, Олаф повел плечом. – Так все и зовут. Знаменитая прорицательница и колдунья.
– Прорицательница…
– Затем и позвали… Вот уже и конунг скачет!
– Щедрый на кольца, говоришь? – глядя на поспешно открывавших ворота воинов, прищурилась Лекса. – Ладно. Поглядим, какой щедрый.
Рюрик Щедрый На Кольца оказался ничуть не примечательным с виду мужчиной лет сорока, с вислыми белыми усами, небольшой щегольской бородкою и белобрысою шевелюрой, заплетенной в спускавшиеся на грудь косы. Красные сапоги, длинная синяя рубаха с вышивкой, висящий на золоченой перевязи меч. Да, еще плащ – алый, с белым подбоем. А на голове – отороченная каким-то красивым мехом винтажная шапка, щедро украшенная стразами. То есть даже не стразами – настоящим жемчугом!
Юную колдунью из Вепсланда, в роли которой не своей волею ныне подвизалась Лекса, Рюрик-конунг принял со всей честью. Спешился, бросив слугам поводья коня, подошел, приветствовал вежливым кивком, как и положено знатному вождю:
– Да хранят тебя боги, славная Нойдала! О том, что ты – моя гостья, уже знает вся Альдейга-река, весь Альдегьюборг!
– Здравствуйте, – наклонила голову и Лекса. – И что вам от меня надобно?
– Твои сокровенные знания. – Конунг улыбнулся в усы. – Клянусь конями Одина, я заплачу за прорицания щедро! И для начала… прими в дар этих семерых рабынь!
Звеня кольчугами, воины пригнали пред светлые очи конунга и его дорогой гостьи семерых девушек… почему-то – голых.
– Ты видишь, они все здоровые и без изъянов…
Ах, вот, значит, почему без одежды. Чтоб видно было, что «без изъянов».
Алексия покусала губы:
– Они что – мои?
– Твои, госпожа!
– Тогда пусть им дадут одежду… И покормят, что ли…
– Все сделаем, моя госпожа! – Конунг хлопнул в ладоши и указал рукой на маячившую в самом конце двора башню. – Прошу за мной. Хоть и крутоваты ступени, а там нет ни зноя, ни комаров… Как и лишних ушей тоже!
Рюрик захохотал над собственной шуткой, и смех его тут же подхватила свита – воины в разноцветных рубахах и плащах. Миновав двор, вся процессия поднялась на верхнюю площадку башни, где уже стояли устланные коврами скамейки, а в металлической жаровне краснели угли.
Поднявшись на башню, Алексия с любопытством оглядела округу и ахнула!
– Вот это – да-а!
Вокруг крепости, по берегам Волхова и речки Ладожки, раскинулся окруженный деревянной стеною город с многочисленными домами и амбарами, с мощенными деревянными плашками улицами и роскошной торговой пристанью, у которой покачивалось несколько десяток ладей.
Все это великолепие сверкало в лучах жаркого летнего солнца. По нежно-голубому небу величаво плыли сахарно-белые бугристые облака, и Волхов казался черным от рыбацких лодок, а на берегу, на желтых от одуванчиков лугах, лениво паслись коровы.
– Где Хельги-ярл? – окинув взглядом присутствующих, внезапно осведомился Рюрик.
– Славный Хельги-ярл – в лесах, – пояснил кто-то. – Подвластное ярлу племя лесных вису вовремя не заплатило дань. Вот он и отправился навести порядок. И вообще-то скоро обещал быть.
Конунг махнул рукой:
