выживших после встречи с алтари не бывает. Тогда же я и обратил внимание, что нас называют термином, который уже существовал в языке клаксонов. Это меня заинтересовало. Я полез в глубокие воспоминания принца, и вскоре выяснилось, что тот был никудышным учеником, предаваясь больше утехам плоти, чем получая знания. Но все равно красной линией через всю историю клаксонов пролегала встреча с берсеркерами. Оказалось, что клаксоны потому и превратились в расу космических кочевников, что раз за разом отбивали атаки машин. Первая волна роботов выбила их с планет, вторая заставила сменить галактику. Теперь же, постоянно перемещаясь, они давно не встречались с роботами, до момента столкновения с нами.
«Ага, они приняли нас за берсеркеров!» – понял я из довольно скудных и обрывочных знаний принца.
«Очень интересно».
Голос Келлера заставил меня вздрогнуть.
«Как ты меня напугал!»
«Не беспокоил тебя эти дни, чтобы ты привык, – ответил он, – и в дальнейшем буду меньше отвлекать. Знаешь, как странно выглядит стоящий неподвижно клаксон с закрытыми глазами?»
«Верно, – усмехнулся я, – тогда вызывай, когда я буду один».
На третий день нас вызвали на связь. За нами прислали корабли.
Когда мой экипаж переходил на другой корабль, ко мне поступил запрос с корабля сопровождения:
– Капитан Усул-ал-гонос, предлагаю вам отправиться с нами.
Я нырнул в память принца и задумался. С одной стороны, капитан навалеса приглашал наследного принца, и это предложение принц бы принял, но вот с другой стороны, как капитан, я не мог покинуть свой экипаж без серьезной причины, дело пахло трибуналом.
– Простите, капитан Усаал-ратор, не могу принять ваше приглашение, – решился я, когда пауза затянулась, – пусть все будет в рамках устава.
Если капитан и сделал вид, что удивился, то вида не подал. Он лишь поднял лапы и отключился. Но больше всех был ошарашен мой экипаж, когда я втиснулся вслед за остальными в шлюзовую камеру. Пришлось, вывалить на них всю накопленную принцем злость. Вскоре даже последнему чернорабочему стало понятно, что капитан поступил так исключительно из эгоистических соображений, чтобы у трибунала не было к нему вопросов. Но это не спасло их от моего брюзжания. Всю дорогу назад они были вынуждены слушать его стоны о несправедливости жизни, когда за ошибки бестолкового экипажа вынужден расплачиваться гений-командир. Путешествие до точки нынешнего стояния Блуждающего Флота заняло меньше четырех дней, за это время те, кто еще не испытывал ненависти к принцу, точно начали ее испытывать. Наконец была объявлена стыковка к даготу, принадлежащему моему клану.
Едва швартовочный рукав соединился с кораблем, я направился на выход. На пирсе нас ждали. Меня – слуги, а экипаж – военный патруль. По восторженности сознания принца, которая доходила до меня, я понял, что он попал в привычную обстановку. Здесь он был всем.
– Скорее домой, – скомандовал я слуге, которого принц определил как главного распорядителя дома.
– Слушаюсь, хозяин. – Тихий тон слуги сказал о многом.
– Как там мои братцы? – Мы сели в продолговатую «сигару», выполнявшую здесь роль транспортного средства.
– Первый принц сейчас на службе в дальнем космосе, второй приближен ко двору Повелительницы. – Ответ слуги был выверен до последнего слова. Высшие касты редко заговаривали со своими слугами.
– Значит, второй все-таки добился расположения дочки Повелительницы? – До меня донеслись отголоски лютой ненависти и зависти, что испытывал принц к своему брату.
– Я не осведомлен, хозяин.
– В каком настроении отец? – спрашивал я, попутно успевая запомнить все, что видел. А посмотреть было на что, и мне стоило большого труда не вертеть головой. Трудно было поверить, что я нахожусь не на планете, а на огромном корабле-базе, что выдавало только сияние силового купола высоко над головой.
– Ждет вас, господин.
Сознание принца напряглось, и, копнув глубже, я понял почему. Такие краткие ответы слуга мог давать только в одном случае – отец приказал ни о чем не рассказывать, чтобы выволочка была чувствительнее.
«Интересно, что меня ждет? – подумал я. – Корабль „почти“ цел, команда тоже». Мысли слегка отвлекли меня от внешних видов, но взгляд раз за разом возвращался к тому, что было за окном. Высоченные прямоугольные коробки возносились ввысь к самому куполу. Застройка была настолько плотной, что только многоярусное движение антигравов не давало возникать пробкам. Глядя на мегаполис, я ассоциировал его с копошащимся муравейником, а присмотревшись к фигуркам клаксонов внизу, едва не засмеялся – совпадение было практически стопроцентным.
Скоро мы стали снижаться, и я впервые увидел Дом Усул-ал-гоноса.
Здание оказалось впечатляющим и подавляло своими масштабами. Одиноко стоящая громадина конуса располагалась на обширной территории, отгороженной собственным силовым полем. Вокруг конуса все было занято какими-то плантациями, которые окружали высокие растения, смутно напоминающие мне доисторические папоротники.
Мы пролетели через открывшееся пространство в силовом поле и остановились у входа перед самым подножием. Принц опять напрягся. Пришлось
