мертвая тишина. Разве там не должны шуметь машины и люди? Впрочем, толстые стены могли не пропускать звук. Высокие окна казались темными – или внутри действительно никого не было, или их просто закрыли ставнями.
Внезапно Клара остановилась, пораженная догадкой, что это вообще не то место. Хотя зачем бы извозчику ее обманывать? Подсаживая ее в кэб, он произвел на девушку впечатление простого и дружелюбного человека, который к тому же знает город как свои пять пальцев.
Клара взволнованно вернулась к тому месту, где ее высадили. К стене фабрики крепилась ржавая железная табличка с полувыцветшими буквами, которые, тем не менее, отчетливо складывались в надпись: «Албернит-авеню». Ее привезли куда надо. Однако в домах не было и признака жизни, а фабричная стена казалась сплошной – ни намека на ворота или калитку. Может, вход с другой стороны, а эта половина здания пустует или используется под склад? Поэтому здесь так тихо.
Поразмыслив, Клара решила обойти фабрику кругом и поискать хоть кого-нибудь из служащих. Другая, более здравомыслящая часть ее сознания советовала свернуть в один из боковых переулков и дождаться Освальда – но он обещал появиться только через час. И что, если потом его отвлекут другие дела? Тогда она может прождать до вечера. Посомневавшись, Клара решила, что для начала просто обойдет здание и поищет вход.
Переулок, в который она свернула, был затхлым, темным и навевал клаустрофобию. Пелена дыма делала его еще уже; казалось, стены вот-вот дрогнут и сомкнутся, расплющив наглеца, потревожившего их сон. Клара ускорила шаг. Каблуки звонко выбивали дробь по булыжникам. Внезапно стена слева ушла вглубь, образовав нишу с тяжелыми деревянными воротами. Клара подергала ручку, но дверь была заперта на ключ или засов. Девушка в бессильной ярости стукнула по ней кулаком и пошла дальше.
Может, фабрику вообще уже закрыли. Кто знает, сколько месяцев прошло с собеседования Освальда? С тех пор Милтон вполне мог перенести производство в другое место. Но даже если так, внутри наверняка найдется какая-нибудь подсказка. Ключ к личности Милтона и его темным замыслам.
Слева снова выросла ниша с деревянными дверями – и тоже закрытыми. Клара уже задумалась над тем, чтобы вернуться, но тут переулок резко свернул влево, продолжая бежать вдоль фабричной стены. Вскоре Клара наткнулась на очередные ворота. Они были больше предыдущих, и их окаймляла претендующая на изящество кирпичная кладка. Клара решила, что это парадный вход. Над ним даже была какая-то надпись, но погода и время размыли буквы до такой степени, что теперь их было совершенно невозможно прочесть.
Эти ворота тоже не спешили открывать Кларе свои секреты – сколько бы она ни давила на створки и ни тянула железные кольца. Присмотревшись, девушка заметила в них меньшую дверцу, почти калитку. Ни на что особо не надеясь, Клара толкнула ее локтем и чуть не провалилась внутрь.
Фабрика напоминала пустую раковину или скорлупу – огромное, ничем не занятое пространство без комнат и перегородок. Слабый зимний свет не мог пробиться сквозь закопченные окна, зато их щели и трещины прекрасно пропускали смог. Задрав голову, Клара разглядела далекие темные балки. Противоположная стена, скрытая тенями и клубами дыма, должна была выходить на Албернит-авеню. Девушка осторожно двинулась в темноту. Неудивительно, что с улицы ничего не было слышно.
Неожиданно тишину нарушил слабый звук – то ли шелест, то ли трепетание. Клара покрутила головой, но ничего не заметила. Должно быть, глупая птица залетела сквозь разбитое окно и теперь боится спуститься с балки.
Клара шагала по фабрике, внимательно вглядываясь в пыль под ногами. На утоптанном земляном полу виднелись отверстия от креплений и квадратные пятна там, где стояли машины. Причем стояли, похоже, недавно. К пыли и сырости примешивался запах масла, а в тусклом свете, падавшем через грязные окна и приоткрытую дверь, слабо поблескивали фрагменты металлических скоб. Если бы они провалялись тут хоть полгода, то наверняка заржавели бы, как и края окон.
Внезапно в глаза ей бросилось какое-то светлое пятно. Издали оно напоминало снег – но откуда бы взяться снегу в закрытом помещении? Подойдя ближе, Клара разглядела белоснежный сугроб бумажных обрывков, похожих на конфетти. Девушка наклонилась и подняла верхний. Это оказалась миниатюрная фигурка в виде птицы.
Дверь у нее за спиной с грохотом захлопнулась. Единственный луч света на полу стремительно сузился и погас. Клара в испуге обернулась. Ветер? Но она не чувствовала ни малейшего дуновения. Девушка с возрастающей тревогой бросилась обратно к двери. Она была заперта. Клара в панике ощупала дерево – ни ключа, ни замочной скважины. Зато, приглядевшись, она заметила на стене кое-что другое – маленькую пластмассовую панель с клавиатурой. Находись она дома, это не вызвало бы у нее ни малейшего удивления. Но на улице стояло последнее десятилетие XIX века, и эта деталь была вопиюще неуместна. Чего уж там, она вызывала ужас.
У Клары задрожали пальцы. Но дело было не только в страхе. Девушка недоверчиво подняла руку к глазам. Фигурка оригами суматошно колотила крыльями, пытаясь выбраться из ее пригоршни. Клара в изумлении разжала пальцы, и птица взмыла под потолок, танцуя в сумрачном воздухе, словно огромная белая бабочка.
Бумажный сугроб тоже пришел в движение. Фигурки взмывали вверх одна за другой. Несколько мгновений их бледное облако парило над полом, наполняя воздух тихим шелестом, а потом без предупреждения бросилось на Клару.
В следующую секунду ее окутал тесный шуршащий кокон. Клара словно оказалась посреди бумажной метели. Девушка беспомощно подняла руки, и острые крылья тут же исцарапали ей ладони. Клара пятилась, отбивалась, отмахивалась – но фигурки оригами кружили возле нее, словно рой разъяренных ос, атаковали лицо и туловище и будто нарочно подталкивали в спину. Клара побежала, и бумажная стая тут же метнулась следом, закрывая ей обзор. Не
