– Я распоряжусь, муж-волшебник.
Перед расставанием Буривой проверил ментальную обстановку и в этом кабинете.
И опять не нашел присутствия каких-либо посторонних заклинаний.
Слуга Нарышек содержался в отдельной больничной палате. Молодой парень, светлые волосы, рассыпавшиеся по подушке, высокий лоб, смертельная бледность лица, направленный в потолок пустой взгляд серых глаз.
Буривой приподнял одеяло и осмотрел тело больного.
Прекрасно развитая мускулатура, но объемистые мышцы полностью расслаблены.
– Мой пациент становится весьма популярным, – пробурчал лечащий врач больного и потерзал дланью бороду-лопату. – Надысь у нас побывал столичный чародей. Тоже интересовался этим парнем.
– Да, мне говорили об этом. Что с ним такое?
– Ничего подозрительного! самая обыкновенная morbus comitialis. Нешто лишь очень тяжелая форма. С момента госпитализации больной пребывает в глубочайшей коме. Питаем внутривенно…
– Прогноз?
– Боюсь, неудовлетворительный. Будете осматривать?
Буривой кивнул и включил Зрение.
Аура у больного была абсолютно серой, отсутствовали даже краски, присущие самым примитивным, животным инстинктам.
Следы заклятий и тут отсутствовали напрочь.
Неужели опять пустышка?
Эко мы землю роем! Упорно и безрезультатно!
Впрочем, есть у меня еще слуги Нарышек и их домашний колдун.
К вечеру стало ясно, что упорство так и не дало результата.
Ни дворецкий Нарышек, ни челядь, ни домашний колдун Лутовин Кузнец ничего нового к уже имеющимся у Буривоя знаниям не добавили.
Не ведаю, сударь волшебник… Ярослав мне о своих планах ничего не говорил… Исчез совершенно неожиданно…
Простите, сударь, хозяева нам не рассказывают, кого и куда посылают по каким-либо делам… Так что не ведаю ничего… Жаль, хороший был парень.
А вы Радомиру спросите, сударь. У них с Яриком самый настоящий роман был… Я сама не раз видела, как они по углам тискались…
Да, мы с Яриком любили друг друга… Как же мне не плакать, сударь?!. Я за него замуж собиралась выйти! Он хороший…
В общем, ни одного интересного факта, ни одной зацепочки!
Смирный снова переночевал в гостевом доме Колдовской Дружины (на сей раз его пожить у Нарышек не пригласили), а наутро, плотно позавтракав – неудача не испортила ему аппетита, – смотался в принципат и отправил с посыльным депешу Кудеснику, содержавшую унылое описание собственных достижений.
В ожидании ответа снова побывал в особняке Нарышек и еще раз опросил всю челядь, вызывая сдержанное негодование княгини Цветаны.
Бывает иногда, кто-то из свидетелей что-то еще вспомнит… Но ко вчерашнему улову ничего не прибавилось.
Ответ из столицы должен был прийти, в лучшем случае, к вечеру.
Однако в положенное время вместо ответной депеши к Буривою заявился Кудесник собственной персоной.
Видимо, приехал курьерским «Новгород – Ключград» сразу, как только получил донесение.
Одет Остромир был в скромное партикулярное платье, и в нем с трудом можно было распознать всесильного главу Колдовской Дружины. Вместо баула с ним был самый обыкновенный чемодан, ясно дававший понять Смирному, что гость с берегов Волхова прибыл на берега Невы тайно.
Кудесник не стал выслушивать бормотание растерявшегося мужа-волшебника, попытавшегося доложить о своих «успехах»:
– Я внимательно прочитал ваше сообщение, брате, так что не утруждайте себя докладом. У меня крайне мало времени. Я хочу осмотреть больного слугу Нарышек. Олега Лощину этого…
Он индо запомнил имя слуги.
Видимо, Буривой, сам того не ведая, все-таки что-то раскопал…
– О моем визите не должны проведать посторонние, – предупредил Остромир, и Буривой окончательно уверовал: он раскопал не просто «что-то», а нечто, имеющее непосредственное отношение к государственной безопасности.
В больницу они отправились на самой обыкновенной трибуне, пойманной на улице возле гостевого дома.
В экипаже Остромир сидел в глубочайшей задумчивости, и Буривой не мешал его размышлениям.
В больницу их поначалу не впустили – был уже вечер, и время посещений давно закончилось.
Буривой думал, что Кудесник сейчас предъявит свои документы, и тут же вокруг начнутся беготня и суматоха.
