— Наверное, да, — подумав, согласился он.
— Вот и проводи! — Девушка повисла на его локте. — Ты справишься! Я в тебя верю!
Когда она вот так смотрела и так прижималась, Вальтер чувствовал, что тает. В такие минуты он мог простить взбалмошной подруге все на свете. Он и терпел ее выходки ради таких вот коротких минут счастья. Его ценят. В него верят. А много ли надо для счастья человеку? Чтобы нашелся хоть один, кто может оценить его по достоинству!
— Куда проводить? — только и спросил он.
— На кафедру некромантии. К Виктору.
Счастье кончилось.
Когда они ушли, Аглая Борецова перевела дух. Скрытая от посторонних глаз чарами невидимости, она подслушала беседу и теперь, все еще никем не замечаемая, поспешила к подругам. Только постучав в дверь Анны Белла, она сбросила личину невидимости, и открывшая Яна Терчева вздрогнула:
— Откуда ты взялась?
— Зяблик вылетел из гнезда! — выпалила Аглая.
— Чего?
— Она имеет в виду, что Зябликова куда-то ушла, — из глубины комнаты пояснила Анна. — Так?
— Так. — Девушка протиснулась в комнату. — И не просто «куда-то», а к декану. И знаете, кто ее сопровождает?
— Неужели фон Майнц? Дурак! — не сдержалась всегда такая спокойная Анна. — Трижды дурак!
— Влюбленный дурак, — с плохо скрываемой завистью поправила Аглая. — Это не лечится.
— Спроси у целителей, — откликнулась Яна. — Мирабелла, например, тебе на пальцах докажет, что любовь — та же болезнь. И от нее есть-таки лекарство. Самое действенное — отворотное зелье.
— Запрещенное законом, между прочим!
— А кто узнает?
— Ну…
— Боишься? — Анна резко встала. — Тогда уходи. Предателям тут делать нечего.
Аглая вспыхнула:
— Я не предательница!
— Тогда прекрати паниковать. Девочки, больше ждать мы не можем. Сегодня…
Студентки разом выдохнули и придвинулись ближе.
— Неужели сегодня? — чуть ли не хором выдохнули они.
— Да. Ведьмачки уже приготовили ловушку. И больше откладывать времени нет.
Она сказала это так уверенно, что ни у кого не возникло сомнений. Тут не надо быть ведуном, чтобы понять, что ближайшая ночь — самая благоприятная для того, что они задумали. Завтрашняя, конечно, подошла бы лучше — наутро все разъедутся на практику, в спешке, суете и с неизбежными накладками пропажу обнаружат не сразу, а если обнаружат, не будут искать чересчур тщательно. У всех ведь свои дела! Но именно этой ночью студентам запрещено покидать свои комнаты. Преподаватели помалкивали, но от некоторых аспирантов просочился слушок, что накануне с кафедры криптологии сбежал упырь. Есть подозрение, что он до сих пор прячется где-то на территории университетского городка, может быть, даже и в подвале общежития. Первый этап поисков, когда пропажу еще можно было найти по горячим следам, миновал. Искать тщательно его будут именно сегодня. А упырь голоден и непременно выползет на охоту. И если ему попадется взбалмошная студентка, которой вот именно сейчас хочется поиграть в любовь, — что ж, значит, судьба. Ее предупреждали, она не вняла предупреждениям, за что и поплатилась. Жаль, конечно, но сама виновата. И у них руки чисты.
— Сегодня, — вздохнула Яна Терчева. Остальные поддержали ее кивками.
— Тогда ждем еще четверть часа и выходим, — распорядилась Анна.
— Выходим? А как же вахтер и комендант?
— А как же невидимые чары? У меня все продумано!
Анна с победной улыбкой обвела всех взглядом.
В назначенное время вахтер сам прошелся по коридорам общежития, проверяя, все ли комнаты заперты изнутри, мстительно улыбаясь, задвинул засовы на четырех, хозяева которых были слишком беспечны или самоуверенны, чтобы следовать инструкции, и, гася светильники, спустился на первый этаж. Он не оборачивался, привычный к шорохам и скрипам студенческого общежития. В отличие от старого здания, хранившего многое из прошлого, тут почти нечему было скрипеть. И поэтому он вздрогнул, когда за спиной что-то стукнуло.
Резко обернулся.
Коридор был погружен во тьму, которую лишь подчеркивали полоски света, пробивающиеся из-под двух-трех дверей, да смутно серело окно в конце
