поближе с тобой познакомиться. Все предварительные договоренности уже улажены, осталось договориться о приданом и сроке объявления помолвки, а потом и о свадьбе. В самом скором времени двор в полном составе переберется в столицу, где пробудет до зимних праздников. Это случится в первые дни твоей практики, так что у тебя будет достаточно времени, чтобы не просто увидеться со своей невестой, но и получше узнать друг друга. Кроме того, мне не терпится представить тебя в свете как будущего некроманта и, возможно, даже следующего главу гильдии. Не беспокойся ни о чем — твой отец и брат, а также я берем на себя все хлопоты по подготовке и организации свадьбы. Помолвку решено объявить до начала зимних праздников, уже осенью, с тем чтобы свадьба состоялась сразу после того, как ты завершишь учебу. Так что все, что от тебя требуется — это быть послушным сыном, хорошо учиться и прилично себя вести. В последнем я не сомневаюсь, ты всегда был безупречен, и ни одна мать, мне кажется, не испытывает столько гордости за свое дитя, как я за тебя.
Засим, понимая, что высказанная мною новость слишком серьезна, чтобы и дальше отвлекать твое внимание, завершаю письмо. Если у тебя возникнут какие-то вопросы, знай, что вскоре я сама приеду в Зверин, опередив и твоего отца, и весь остальной двор. Делаю это не только потому, что мое материнское сердце рвется к тебе, но и для того, чтобы успеть как следует подготовить тебя к первой встрече с твоей будущей женой.
Будь хорошим мальчиком, учись примерно. Остаюсь твоей любящей матерью, Марианна фон Майнц».
Подпись матери тоже украшали завитушки, как и ее личная печать, которую она получила, когда вышла замуж за герцога фон Майнца и соединила герб своего отца, ювелира, с графской короной. Обычно Вальтера умиляло такое поведение матери, которая, кажется, до сих пор не верит в то, что обычная девушка из предместий может стать почти принцессой. Но сегодня, после свалившегося на него известия, юноша не мог видеть этот герб. Рука его слегка дрожала, когда он упихивал послание обратно в конверт.
Декан и ректор в молчании следили за тем, как он читал, а потом убирал письмо.
— Новости? — поинтересовался Вагнер-старший.
— Да, — кивнул Вальтер. — Из дома.
— Надеюсь, все в порядке?
— Да.
— Прошу простить, но я интересуюсь не из праздного любопытства, — продолжал ректор. — И вы сами должны понимать…
— Я понимаю. Все действительно хорошо…
«Кроме того, что меня собрались женить!»
— Присядьте! Да садитесь же!
Чужая рука стиснула локоть. Затем юношу практически силой пихнули в глубокое кресло.
— Выпейте!
Перед носом возник высокий стакан. Вальтер машинально сделал глоток. Закашлялся, когда понял, что это вино.
— Успокойтесь. Дышите глубже.
Юноша поднял взгляд на декана. Виктор Вагнер-младший склонялся над своим студентом, заглядывая ему в глаза и делая осторожные пассы руками, словно расправлял складки невидимого покрывала.
— Со мной все в порядке, — промолвил Вальтер, увернувшись от его руки.
— Да, как же, в порядке! — проворчал декан. — Белый как мел, взгляд пустой, того и гляди, в обморок упадет… Что же такое вам написали? Если все ваши родные живы и здоровы, то с чего вы так побледнели?
— Оставь его, Виктор, — подал голос ректор. — Захочет — расскажет сам. Не дави на мальчика.
Это слово неожиданно вернуло Вальтеру способность думать, чувствовать, вообще жить. Ему недавно исполнилось двадцать два года. Он не мальчик во всех смыслах этого слова. В его возрасте уже можно самостоятельно жениться, распоряжаться своим состоянием и жизнью.
— Я не мальчик. — Он встал. — И попрошу это запомнить. Разрешите идти?
— А вы сможете? — забеспокоился ректор. — Может быть, посидите еще, отдохнете?
— Нет. Я должен. — Вальтер сделал шаг.
— Ступайте. — Декан смотрел ему вслед. — Надеюсь, вы помните…
— Да. Я все помню. Это мне не помешает!
Стиснув зубы, он вышел из корпуса и решительно направился по аллее куда глаза глядят. Ему было крайне необходимо уединиться, чтобы как следует все обдумать.
6
