который так и не понял, куда его занесла судьба, увернулся от моих пуль и побежал прочь. Мелькнула мысль, что монстр испугался и решил дать деру. Но это оказалось не так. Он бросился к баррикаде. Именно она была его целью, а не мы, и росаны встретили его шквалом свинца.
Мутант двигался очень быстро. Он смог избежать автоматных очередей и спустя несколько секунд оказался на баррикаде. Его когти прошли сквозь тело майора Дурова, который оказался на пути, словно клинки через картон, и монстр оторвал его от земли. Дуров, несмотря на смертельные раны, пытался что-то сделать, он выронил автомат, но хотел дотянуться до ножа, висевшего на поясе. Однако у него ничего не вышло. Черт отбросил его на росанов, которые дружно развернулись навстречу опасности, и они, подобно кеглям под ударом шара для боулинга, покатились по земле.
Снова издав жуткий горловой рык, монстр схватил следующего человека, воина-росана, и разорвал его на куски. Тело не выдержало. Торс с ногами оказался в левой лапе мутанта, а грудь и голова — в правой. Кровь фонтанами брызнула в разные стороны, а кишки размотались и обвисли, словно дикие лианы в джунглях. И казалось, что этого монстра ничем не остановить. Я бежал к баррикаде, однако не успевал, а росаны никак не могли его уничтожить. Как только они поворачивались к нему лицом, он менял направление движения или совершал прыжок. Воины погибали один за другим, и спасения не было. Но в этот момент раздался выстрел, и в башку мутанта вонзилась пуля. Всего одна, и она решила исход боя.
Черт замер на месте и закачался из стороны в сторону. Тут же на него направили несколько стволов, в том числе и пулеметный, а затем его тело содрогнулось под градом свинца и стали.
Остановившись, я посмотрел на стрелка, который всех спас. Это был Соловьев. Старый снайпер не потерял хватки и не растерялся. Пока мы бегали по вершине, он подготовил винтовку, снарядил магазины, выбрал позицию в кузове «уазика» и подловил монстра.
Кивнув Соловьеву, я пошел к баррикаде. После смерти рогатого мутанта бой затих, и, оказавшись среди камней, которые прикрывали росанов, я посмотрел вниз. Вся дорога была завалена трупами живых мертвецов и дикарей. Судя по всему, бой здесь был жарким, и на склоне, в районе развалин древнего замка, где находилась первая оборонительная позиция, я заметил тела росанов, троих или четверых. А когда поднял взгляд, вдалеке увидел густые клубы дыма. Как раз там, где находился Демидовск.
— Вовремя ты подоспел, — сказал генерал, останавливаясь рядом и поправляя ремень автомата на плече. — Нели бы не вы, хана нам. Не отбились бы.
— Может быть, — ответил я и спросил его: — Давно бьетесь?
— Со вчерашнего вечера. — Он помедлил и продолжил: — Прибежали местные охотники, из Демидовска, кажется. Они предупредили, что противник на подходе, большой отряд. Ведун и старейшина взяли машину и отправились в племя, за помощью. Я думал, что они и нас с собой заберут, но нет, бросили. Козлы! Я мог бы им пригодиться. Договорились бы.
— Наверное, ты хотел через них весточку дочери переслать?
— Хотел, — согласился генерал.
Он замолчал, и я его поторопил:
— Что дальше было?
— Здесь за старшего командира остался Юрас, его мутант последним порвал. Воины заняли оборону, а нас отправили наверх, к камню этому чертову. Вечером появились дикари, тупые бараны, и росаны посекли их из пулеметов. Только отбились — новая вражеская группа. Всю ночь пытались заслон обойти и наверх подняться. Не вышло. А утром мертвяки и рогатые в атаку пошли. Этих уже не удержали. Росаны нескольких воинов потеряли и отошли наверх. Тут баррикаду наспех соорудили, и Юрас приказал выдать нам оружие. Если погибать, так всем вместе. Ну а дальше ты знаешь. Мертвецы смогли вскарабкаться наверх, и вы появились.
— Это твой первый бой?
— Да. Раньше вот так жизнью рисковать не приходилось. Все больше тылами заведовал и бизнес вел, а для рисковых операций набирал боевиков и оперативников. Вроде Дурова и Тынского.
— Жаль Дурова. Доброго ему посмертия.
Генерал резко развернулся, поймал мой взгляд и выпалил:
— Врешь! Не жаль тебе его!
— Ладно, успокойся. Это дежурные слова. Положено так говорить, и я сказал.
— Тогда лучше молчи… — Гурьянов взял паузу, отвернулся и сказал: — Я согласен с тобой сотрудничать и работать. Что тебе нужно? Мои контакты? Получишь. Деньги? Будут тебе деньги. Только выпусти меня отсюда. Не мой это мир.
— Рад, что ты пошел мне навстречу, генерал. Однако сразу тебя освободить не могу. Нужно самому на ноги крепко встать, чтобы ты меня походя, словно проходную пешку, с игровой доски не смахнул. Так что придется здесь посидеть.
— Сколько?
— Как договаривались.
— Месяц-два?
— Да.
