лет.
Ритуал, который хочет провести Потапыч, должен изгнать призванное существо на его план, сам герцог при этом погибнет. Близняшки же либо умрут, либо действительно лишатся дара. Именно на них перейдет проступок их отца, магия же рода очистится. Именно к этому стремился Потапыч.
Я был зол. Прежде всего за близняшек:
– Вот скажи мне, неужели тебе не жалко этих детей?
Потапыч лишь криво ухмыльнулся. Что-то еще мне в его рассказе было непонятно.
– А поведай-ка мне, любезный, с каких это пор целенаправленное лишение членов рода магии не является преступлением против рода?
Вот тут Потапыч явно занервничал. Меня пронзила страшная догадка:
– То есть ты хотел этот грех перед магией на меня повесить? Да я тебя за такие мысли в шуликуна[1] превращу и скажу, что так и стояло!
Потапыч оскалился:
– Руки коротки! Да ты знаешь, через что мне пройти пришлось, чтобы до такого вот развиться?! А вы, людишки, и так мрёте как мухи. Одним больше, одним меньше… А на магии рода Ривас это бы никак не отразилось, не беспокойся.
– Да я и не беспокоюсь. Только вот что руки коротки, это ты не прав…
Я хотел объяснить домовому про вручённую мне бусину, однако не успел. Потапыч попытался применить против меня тот же приём, что и Митрич против кикиморы, но вместо того чтобы раздавить меня, он раздавил бусину, лежащую в моём нагрудном кармане. Потапыч взвизгнул на очень высокой ноте и закрутился против часовой стрелки. Во время вращения он становился всё более прозрачным, пока полностью не исчез.
Это заняло не более пятнадцати секунд. Покачав головой, я уже хотел идти искать близняшек, так как не представлял, сколько времени займёт у домовых разбирательство с Потапычем, однако только я повернулся, раздался громкий хлопок. Обернувшись, я увидел шуликуна, который пропищал:
– Наказание, назначенное первородным Сержем Ривасом для меня, признано законным и соразмерным. В качестве награды за разоблачение предательства хозяина Потапыча Сержу Ривасу отдаётся способность хозяина Потапыча перемещаться к костру хозяев. Способность отдаётся на весь срок жизни Сержа Риваса.
– Потапыч, ты, что ли?
– Я. Спасибо тебе, Серж Ривас.
– За что?
– Спас ты меня. От превращения в нечисть спас. Этот демонский прислужник не только человечка, он и меня, оказывается, изменял. Ведь чтобы хозяин против членов рода своих жильцов задействовал, их убить замышлял, это неслыханное дело.
– Подожди, так, может, ты теперь вспомнил если не имя этого прислужника, то хотя бы имя его хозяина?
– Если и знал когда, то после перерождения всё забыл. Возьми, Серж Ривас, – он протянул мне чёрный камушек, который я принял бы за уголёк, если бы он пачкался и крошился.
– А как ты сам без этого доступа?
– Так это ж не навсегда. И потом, это я сам не могу к костру перейти, а позвать меня любой хозяин может. Да и обещали мне заглядывать, чтобы, ежели что, можно было новостями поделиться.
Близняшек я нашёл в той же памятной для меня комнате, где мы вместе смотрели фильмы. От взгляда Марии температура в ней как будто понизилась градусов на…дцать. Екатерина же слегка улыбнулась, увидев меня, и тут же отвернулась, задрав носик.
Мария сразу же бросилась в атаку:
– И что первородный хочет нам сказать?
– Первородный хочет пригласить вас обеих на прогулку.
– И почему же первородный думает, что мы согласимся?
– Потому что иначе, – тут я сделал шаг, оказавшись вплотную к Екатерине, и шепнул ей на ухо: – Иначе я сегодня откажусь смотреть с вами фильмы.
Екатерина развернулась ко мне. Я невинно похлопал глазами и сделал губы бантиком.
– Это… слишком ужасная угроза, – медленно произнесла Екатерина. – Очевидно, нам придётся поддаться на столь грубый шантаж, – и, не выдержав, рассмеялась.
Мария с обидой посмотрела на неё.
– Ну и пусть. А я не пойду!
– Что ж, – вздохнул я, – придётся тебе одной отдуваться в гимнастическом зале за двоих. Меня тут по секрету предупредили, что по случаю летнего солнцестояния вам хотят увеличить нагрузку. Я бы мог спасти тебя от этого, но раз ты отказываешься…
– Серж, а про нагрузку – это правда? – громким шепотом спросила Екатерина.
