пошёл, а поднялся на небольшой балкончик, опоясывающий зал, встав около дверей и постаравшись укрыться за портьерой. Не настолько явно, чтобы каждому стало понятно, что я прячусь, но и не настолько открыто, чтобы меня можно было легко увидеть. Подобные меры предосторожности оказались не лишними: я по крайней мере дважды видел Александру, усиленно ищущую кого-то в зале. С учётом того, что мой отъезд назначен на завтра, ввязываться в разговор с ней сегодня я посчитал излишним. Устроившись поудобнее, я принялся наблюдать за происходящим.
Мария блистала, хотя её платье было довольно простым: сиреневый облегающий лиф без бретелек с серебряным узором, голубые перчатки до локтя, три широкие юбки: верхняя – до середины голени полупрозрачная голубая, средняя – длиннее верхней на несколько сантиметров, полупрозрачная светло- сиреневая, нижняя – до пола, более плотная, цвета морской волны. Из украшений на ней было бриллиантовое колье и сапфир в волосах, уложенных в высокую причёску. Она беспрестанно кружилась в танце, причём не только с Георгом (в отличие от танцев на обручении), и выглядела совершенно счастливой.
Радуясь за Марию и немного досадуя на то, что не могу пока рассмотреть резервы выше пятидесяти единиц, я вспоминал ещё один разговор с мастером-ремесленником Браувером.
– Так что, ты можешь уже сейчас сразу определять резервы?
– А что, для видящих потоки магии это такая большая редкость?
– Нет, но не в твоём возрасте. Обычно подобная способность проявляется ко второй инициации. До этого, для определения резерва, ребёнок должен где-то полчаса держать исследуемого за руку.
Вот демоны! И тут выделился. Попереживав об этом несколько секунд, я мысленно плюнул и решил «сделать морду кирпичом» – мол, вот такой вот я, и всё тут!
– То есть до шестнадцати лет я так и буду видеть все резервы?
– Вот уж не знаю. Таких случаев, как у тебя, ты, да и нет больше никого. Так что это я должен у тебя спрашивать – когда и при каких обстоятельствах ты сможешь расширить границы своего видения.
– А обычно ребёнок видит резервы свыше семнадцати арков?
– Да, в этом тоже проявилась твоя уникальность.
– А вообще, какие резервы обычны для взрослых магов?
– Здесь очень многое зависит от возраста, пола и происхождения мага. Если хочешь, возьми, – он протянул мне тонкую тетрадь. Здесь сводные данные о средних значениях резерва в зависимости от этих трёх показателей за последние сто пятьдесят лет. Бери-бери, тебе, как видящему, это нужно и полезно.
А завтра снова в путь. Я вздохнул столь тяжко, что даже вытканный на гобелене напротив тигр посмотрел на меня. Стоп. Тигр. Вытканный. Посмотрел. Я уставился на гобелен, на котором этот самый тигр сел и стал вылизывать себе лапу. Иллюзия? Но кто?! Кинув на себя деиллюзорные чары (относятся к заклинаниям с ментальной составляющей) – нет, и не иллюзия. Я подошёл к гобелену. Тигр прекратил вылизываться и с любопытством посмотрел на меня. Внезапно мне в голову пришла интересная мысль:
– Петрович, будешь так шутить, больше ни одного медового коржика не получишь.
Тигр тут же принял свой обычный вид, а передо мной появился ошарашенный Петрович:
– Как ты увидел? Хозяина в его доме почувствовать, так это… это надо всю энергию ощущать!
– Почувствовал и всё. – Про себя я улыбался. Так вот вслепую и сразу в яблочко! Петрович поскрёб пятернёй свой затылок и произнёс с просительной интонацией:
– Ты это… не всурьёз ведь… про коржики?
– Пока – не всерьёз. Но в случае продолжения шуточек…
– Понял, усё понял. Уже ухожу, – он исчез, а я ещё раз вздохнул и направил свои стопы на кухню – заказывать коржики на завтра, чтобы угостить домового перед отъездом. Уже на обратном пути мне пришла в голову достойная исполнения мысль – а зачем? И, вместо того, чтобы вернуться к гостям, я направился в свои комнаты.
Самым быстрым способом добраться до Брюсселя, находящегося на запад от замка Тодт, было ехать на восток, до Дюссельдорфа. Всего каких-то четыре часа – и ты уже около портала. Так что, выехав из замка Тодт второго марта в шесть утра, я уже к девяти часам вечера был в своей спальне гостевого дома замка Ипр.
Глава 19
