– Ага! Помнишь Хавьера Луиса? Хавьер тут наш импресарио.
– Ты меня не помнишь, – встревает в разговор спутник Заморы. У него сильный испанский акцент. – А вот я тебя еще как! – Он протягивает широкую, точно лопата, ладонь и торжественно пожимает руку Дэнни. – Как ты? Оторвался от ищеек?
– Да.
Он смотрит на Хавьера, Хавьер на него. Есть в этом здоровяке нечто успокаивающее, внушающее уверенность. Дэнни чувствует, как сковавшее плечи напряжение чуть ослабляет хватку.
– Не стоит стоять на виду, – говорит Замора, мотнув головой на парк. – Расскажешь мне обо всем, как доберемся до берлоги Хавьера. Это тут рядом, через дорогу. Нам надо кое-что разузнать… а у Хава имеются полезные контакты – еще со старых деньков.
Здоровяк улыбается. Взгляд его скользит в сторону, словно он что-то вспоминает, но видно: воспоминание это не из приятных. Печальное или тяжелое, слегка потускневшее от времени, но все еще оттягивающее книзу уголки губ.
До того тягостное, что даже у Дэнни лицо невольно напрягается и, пока они втроем идут через тенистый сквер, по телу у мальчика пробегает дрожь.
2. Почему племянники опасны для здоровья
Роскошная квартира Хавьера окнами выходит прямо на махину Саграды.
Дэнни, все еще не до конца пришедший в себя после волнений и усталости утренней погони, сидит на подоконнике. Взор его прикован к головокружительно-высоким башням и парящим над ними кранам. Интересно, какая там высота? Вот это был бы номер для канатоходца! Но у него коленки слабеют от одной мысли о прогулке по канату на такой вышине.
Где-то там, наверху, под клубящимися облаками, он различает кабинки крановщиков: далекие поднебесные коробочки с крохотными обитателями. Все равно что астронавты на космической станции – под ногами у них бездна.
Замора с Хавьером устроились за лэптопом за спиной у мальчика и с головой ушли в почту, перешептываясь на смеси каталанского и общеупотребимого испанского. Время от времени он разбирает отдельные слова: «Дэнни… Полиция… Тибидабо…»
Эта парочка – великан и карлик – смотрелась бы крайне потешно, если бы на лицах их не было тревоги. Видно, что они хорошие друзья: плечи их касаются друг друга, головы согласно кивают. Странно, размышляет Дэнни, что я не помню ни единого упоминания о Хавьере. Уж если они такие старые приятели, должен же я был видеть его близ «Мистериума», ну хоть изредка – особенно во время гастролей по Испании?
Замора кашляет и захлопывает крышку лэптопа.
– Ну? – Дэнни жаждет узнать, что они там обнаружили, – и в то же время боится ответа.
– Хавьер уверен, что эти люди – по крайней мере, те, что на нас с тобой набросились – члены полицейского отряда по охране общественного спокойствия, который славится тем, что насквозь коррумпирован…
– А это значит одно, – перебивает Дэнни. К горлу снова подкатывает тошнота, но и странное возбуждение, – что «Сорок девять» их на нас натравили!
– Ну, точно мы пока сказать не можем, правда? – возражает Замора. – Знаем только, что кто-то убил того бедного парня и выжег точки у него на спине…
– Но их же, точек этих, сорок девять! Наверняка они тут, в Барселоне!
Хавьер качает головой и покашливает:
– Я слышал… кое-какие слухи. Но я такое всегда… делил на шестнадцать. Не воспринимал совсем уж всерьез. И я ведь был всего-навсего маленькой рыбкой в большом и мутном море, да?
Дэнни поворачивается к каталонцу.
– Майор, мы ведь можем доверять Хавьеру? – спрашивает он, не отводя от того глаз.
– Ну конечно же! – вскидывается Замора с искренним возмущением. – Мы с Хавьером топтали мостовые этого города, когда ты еще не родился, мистер Дэнни. Еще до Олимпиады. Мы с ним хлебнули
Хавьер все так же смотрит Дэнни прямо в глаза. Лишь плечами пожимает, точно подозрения его совершенно не волнуют. Или он к ним привык.
– Сдается мне, – произносит он, – теперь нам стоит отнестись к тем слухам малость серьезней,
Дэнни усиленно вчитывается в мелкие знаки – исходящие от здоровяка крохотные, неподконтрольные сигналы на языке тела. Кулаки у Хавьера наполовину сжаты. Он явно напряжен. Но моргает не чаще обычного, да и взгляд в сторону не отводит. Либо и в самом деле достоин доверия, как утверждает майор, либо отлично умеет маскировать все признаки лжи и обмана.
Ладно, доверюсь ему. Положусь на мнение майора.
– Если «Сорок девять» и вправду тут, значит, их кто-то навел. Лишь немногим известно, что я в Барселоне, так что подозреваемых останется совсем мало – как только мы вычеркнем из списка большую часть труппы.
