– Остальные буквы ставим в алфавитном порядке. Продолжаешь после А, только выпускаешь те, что входят в слово ГУДЕН. То есть выходит, вбок пойдут пять, шесть и семь.
Дэнни склоняется над бумагой, весь поглощенный задачей, и вписывает буквы.
Наконец он выпрямляется, победоносно сверкая глазами:
– Видишь? Теперь можно считывать числа. Если начинается с пяти, шести или семи – будет двузначное число. Например, 62 – это С, а 54 – И.
Но Син-Син уже не слушает его объяснений. Тихонько пихает Дэнни локтем в бок и еле слышно шепчет уголками губ:
– Когда вылезем, бежим со всех ног.
– Зачем?
– Нас преследует пара каких-то голодранцев.
– Уверена?
– Совершенно.
– А откуда ты знаешь, что они голодранцы?
– Поверь мне, Дэнни. Я таких навидалась более чем достаточно.
Трамвайчик, погромыхивая, трясется по загибающей вправо длинной дуге к остановке на самом верху. Колеса визжат на рельсах. Барселона раскинулась внизу под холмом – решетка современной части города сменяется хитросплетением улиц старого квартала.
– Два идиота в капюшонах. Только не оборачивайся.
– Тогда пошли! – шепчет Дэнни. – Удивим их.
Не успевает трамвай замедлить ход, как мальчик вскакивает на ноги и проталкивается сквозь остальных пассажиров. Син-Син не отстает. Когда они пробираются мимо кондуктора, он делает им знак подождать, но они дружно спрыгивают из движущегося вагона на мостовую и пускаются наутек.
Маленькая площадь почти пуста. Выше по склону начинается густой лес. Дэнни различает в этом лесу канатную дорогу, тянущуюся меж деревьев к вершине. Мальчик оборачивается. Два капюшона уже вылезли из трамвая, но никак не могут решить, то ли пускаться в погоню, то ли по-прежнему притворяться невинными туристами. Эта неуверенность дает Дэнни с Син-Син отчаянно необходимое время. От станции канатной дороги как раз отъезжает одно-единственное на всю площадь такси. Бросившись ему наперерез, Дэнни стучит в окно:
– Тибидабо,
Водитель кивает.
Они плюхаются на заднее сиденье. Машина трогается с места. Дэнни оглядывается на парковку сзади. Юнцы в капюшонах яростно спорят посреди опустевшей площади – один прижимает к уху телефон, второй отчаянно высматривает другое такси.
– По крайней мере, слегка оторвались. Им придется идти пешком или ждать фуникулера, – говорит Дэнни. – Удобное место.
– Неудачники, – цедит Син-Син, качая головой. – Чарли бы таких не нанял. Будем надеяться, наверху нас не подкарауливают их дружки.
Дэнни наклоняется к шоферу, роясь в памяти в поисках нужных слов:
– Пожалуйста, поскорее. Э-э-э….
–
Шофер улыбается, нажимает на педаль газа и несется вверх по холму, обгоняя затянутых в лайкру велосипедистов. Выхлопные пары, выпускаемые черно-желтым автомобильчиком, черными кляксами расползаются на ветру.
Наверху, в Тибидабо, стоит великолепный осенний день.
Женщина в светло-зеленом плаще показывает контролеру корешок билета и останавливается, глядя на раскинувшийся внизу город. Приятно снова посетить место преступления, думает она. Полиция, конечно, именно этого от тебя и ждет – но меня им не вычислить. Начать с того, что меня попросту никто не видел.
Она ждет, стоя в толпе возбужденных детей и суетливых мамаш, наблюдая, как двухъярусная карусель замедляет ход и останавливается. Лучи солнца блестят на ярко раскрашенных лошадках с раздутыми ноздрями. В зеркалах отражается ярмарка.
Когда до женщины в зеленом плаще доходит очередь, она проталкивается мимо двух заспоривших детей и, поднявшись на второй ярус, усаживается на черного скакуна. Какая-то кроха тянет ее за подол юбки и спрашивает, не уступит ли тетя лошадку, но женщина лишь качает головой и отворачивается, глядя поверх Тиби-дабо:
– Это моя лошадка.
Заметив, что происходит, мама девочки возмущенно шагает вверх по ступенькам и обрушивает на женщину в зеленом плаще поток гневных фраз по- испански.
Один поворот головы, одно слово, произнесенное свистящим шепотом так, что никто больше не слышит его, – и мать пятится, потрясенно разинув рот, и поспешно отводит малышку подальше, поглядывая через плечо на женщину, которая едет на своей раскрашенной лошадке.
