мальчуганов размером с ладонь, послушал льющиеся из колонок визг, панические крики о помощи и мольбы о пощаде. Глянул ещё разок на улыбающуюся и потирающую руки бабушку «божий одуванчик», плюнул и, не став мараться, побежал по своим делам.
Поверх всей страницы с описанием задания, стояло два штампа. «Провалено!» – гласил красный оттиск.
«Вы отказались помочь старой женщине избавиться от надоедливых проказниц. Старуха Жосель мстительна, а потому не сомневайтесь, что её соседи узнают о вашем недостойном поступке. Репутация с жителями Серебряной Долины, входящими в круг общения Жосель, снижена на 50 балов».
Репутация в игре – штука полезная, определяющая реакцию на действия игрока того или иного НПС. Бывает она двух типов, фракционная и личная. Первая задаёт общий уровень взаимоотношений определённой группы к герою в какой-то конкретной местности, организации или городе. Вторая – личная репутация – характеризует доверие отдельных персонажей. Нахамил торговцу в разговоре, обидел или ударил крестьянку, отказал в помощи нуждающемуся – и вот от героя, спасшего город от нашествия кровожадных орков, уже отворачиваются некоторые НПС, прознавшие о его неблаговидном поступке.
Короче говоря, штраф в пятьдесят очков личной репутации – в стартовой локации – это да, сила… При той любви к большим цифрам, которая преследует американские и азиатские ММОРПГ, полсотни штрафа – капля в море. Говорящая ещё и о том, что бабуську соседи не очень-то уважают. Послушали её сплетни, пропустили мимо ушей, но осадочек остался.
Ниже большого красного штампа красовался маленький, размером с полмизинца и зелёный, на котором значилось «Выполнено!», под ним едва-едва виднелась небольшая, трудночитаемая надпись, сделанная от руки: «Спасибки!!! Наш подарок найдёт тебя сам! Репутация с фракцией «Феи Серебряного леса» + 100 500!»
Я тихо хохотнул, даже не зная уже, как реагировать на творящийся вокруг беспредел. Виноваты ли локализаторы русской версии в таком фривольном обращении с внутриигровыми текстами или нет? Если бы я прочитал это на компьютерном мониторе, прихлёбывая между делом пивко, отвлекаясь на сообщения в мессенджере и просматривая новостные сайты, – безусловно, возмутился бы. Но вот я держу вполне себе натуральный фолиант с собственными заданиями, чувствуя его вес, а в мозгах у меня такая каша из-за всего происходящего, что…
Посмотрел на стоящего рядом Эдгара, с любопытством поглядывающего на «Журнал Заданий», и в мозгу родилась, как мне показалось, гениальная идея.
– Эдгар, ты грамоте обучен?
– Читать и писать умею. Как же на службе без этого!
– Ты можешь прочитать то, что здесь написано? – спросил я, протягивая стражнику раскрытую книгу.
– Хм. – сказал он, принимая её из моих рук.
Секунд тридцать он таращился на страницу с заданием «Надоедливая молодёжь», затем перевернул страницу, потом ещё раз, что-то беззвучно бормоча себе под нос. Наконец тяжело вздохнув, стражник вернул мне книгу, отрицательно покачав головой.
– Не могу, – признался он, вновь вскидывая алебарду. – Цифирь только. Буквицы вот знакомые, но в слова не складываются никак. Белиберда какая-то выходит. Это у вас тайнопись такая?
– Нет, – проговорил я, глядя то на текст, то на стражника. – Говоришь, буквы знакомые?
– Ну да! – кивнул Эдгар. – Вот «Ярь», а вот «Доро», а это – «Лэре», ну и вот: «Гэзэ» и «Фамэ».
Он по очереди ткнул пальцем в буквы слова «огонь» в названии задания «Огонь милосердия».
– Вместе получается какая-то «Ярьдо’лэригэзам», и шо это такое – я, вот вам свят-символ, не знаю!
– Интересно… – протянул я. – Здесь написано «Огонь».
– Так ведь слово-то это пишется не так! – удивился стражник.
– А как? – поинтересовался я.
– Дык вот!
Мужчина нашёл место, где плиты пола были припорошёны песком, и древком алебарды накарябал слово из шести букв. Присмотревшись, я прочитал в неровном свете факелов: «Мэллош». Я хотел что-то сказать и уже начал поворачиваться к стражнику, как текст неуловимо изменился, и на полу уже красовалась кривоватая надпись: «Огонь».
Захлопнув рот, я мыском кованого сапога накарябал рядом слово «вода», и только тогда повернулся к внимательно наблюдавшему за мной стражнику.
– Что я написал? – спросил я у него требовательным тоном.
– Знамо дело! – пожал он плечами. – «Вода».
– А букв сколько?
– Пять.
Я хмыкнул и только подумал о том, куда бы пристроить толстенный и довольно тяжёлый «Журнал Заданий», как он сам собой растворился в воздухе.
– Из пяти так из пяти. – Философично изрёк я, протягивая стражнику руку. – Бывай, Эдгар. Постараюсь заглянуть к вам в ближайшее время.
