Правда, в «Хрониках Ортена», с его голосовым вводом команд и общением с неигровыми персонажами посредством микрофона, с половой идентификацией игрока было не всё так печально. Хитрые разработчики, по каким-то только им ведомым причинам, подложили любителям поиграть за противоположенный пол большую свинью. Мало того что тембр голоса не модулировался и громоподобный бас мужчины скрыть можно было только с помощью сторонних программ, так ещё игра постепенно распознавала голос игрока и меняла внешность персонажа, подводя её под пол владельца.
С набором уровней женские модельки под управлением парней матерели и становились брутальными. Терялась приятная округлость, раздавались вширь плечи, увеличивалась грудная клетка и деформировались изящные черты лица. Любовно создаваемая в течение пары часов Дюймовочка, быстро превращалась в монструозную Брунгильду, благодаря чему все окружающие уже не спешили помогать очередной «незадачливой бедняжке, ничего не понимающей в этой игре» только потому, что в реальности она якобы женского пола.
– Слышь, шаман, – пробасил я, не очень вежливо толкнув старика рукой в плечо.
– Да? – Старый гоблин смеющимися глазами посмотрел на меня.
– Ошиблись твои духи. Не из моего она народа.
– Так понятно, что эльфа, ты глубже смотри, рыцарь.
– И «глубже» – тоже не из моего.
Вздохнув, я сделал то, что в анекдоте отличает умного человека от дурака – почесал затылок. Вот те на! Сначала орк-интурист из виртуальной солнечной Техасщины, а теперь ещё и няша со склонов горы Фудзи…
Как попала в наши цифровые дремучие леса дочь самураев и сакур, успев прокачаться аж до абсолютно нереального третьего уровня – вопрос очень интересный, но отнюдь не первостепенный. Главный: «Почему она не вышла из игры и уже несколько часов сидит в этой комфортабельной пещере?»
Ответ на него я видел перед собой. Он был написан на заплаканном личике и угадывался в позе, которую не мог принять ни один игровой персонаж, беспорядочных движениях рук и ног, для которых никто не делал анимацию, и дрожании губ и кончиков ушей.
Ей было страшно и больно, а потому на повестке появился вопрос номер два. Что мне теперь делать? Бинтовать себя она мне в таком состоянии вряд ли позволит. Значит, нужно лечить магией. Для моего «Малого лечения» нужна мана, для маны нужно «Безумие», а его у меня сейчас нет. Пойти, убить Допу?
– Качим, ты можешь ударить меня? Только так, чтобы я сразу не окочурился.
– Хм… Так ты всё-таки запомнил моё имя? А то всё шаман, да шаман… – осклабился старый гоблин, отчего стали видны все его жёлтые, но не потерявшие остроту зубы. – Ударить – могу. А зачем тебе? Думаешь, сон? Не веришь своему счастью?
– Нужно… – коротко ответил я, и тут же получил такой подзатыльник, от которого у меня потемнело в глазах, очки жизни просели на семьдесят пять процентов, а сам я чуть было не растянулся на полу. Девушка взвизгнула, ещё сильнее вжавшись в свой угол.
Как шаман вообще дотянулся до моей головы, я не понял. Но мир тут же окрасился в яркие краски, сознание захлестнула волна ярости, а полоска «Божественного безумия» заполнилась на сто процентов и призывно замигала.
«Вот что подзатыльник животворящий делает!» – Крутил я в своём мозгу мысль, подавляя желание вмазать закованным в сталь кулаком в улыбающуюся харю шамана, увещевая сам себя, что старость надо уважать, и уж тем более бить стариков можно, если только они…
Вот блин… Точнее, что бить стариков вообще нельзя, а нужно сразу убивать… Я в сердцах сплюнул, пытаясь унять непривычную для меня жажду крови к зелёному пенсионеру и заслуженному артисту малых народов Дареи, вызванную «Божественным безумием». Может, у него даже грамота есть. Памятная. Посмертная… Тьфу ты! Перелив ресурс в ману, я активизировал саморегенерацию, а затем влил почти всю оставшуюся шкалу в четыре излечения, которые одно за другим накрыли девушку вспышками золотистого сияния.
– Ох, я старый дурак… – прошептал шаман, глядя в пустой угол пещерки – видимо служившей ему домом. – Эх, надо было сразу сказать…
– Чего? – переспросил его я.
– Да нет. Уже ничего. Ты не отвлекайся, паладин. Не отвлекайся. Ты меня предупреждал, я не внял… Старость – не радость. Скалелёз, видимо…
– Может быть, «склероз» или «сколиоз»? – почти на автомате поправил я его, глядя, как прямо на глазах светлеет личико эльфы, из глаз уходит испуг, а на его место приходит удивление и интерес.
– Во-во! Он самый. Тот, который первый, – всё также глядя в пустоту, подтвердил шаман.
– Ду ю спик инглиш? – с ходу выдал я кодовую фразу японке, занятой в этот момент ощупыванием своей затягивающейся под окровавленными тряпками раны.
Следовало срочно наладить межнациональное общение, стараясь не затрагивать проблему Курильских островов. Блин! Что мне вообще теперь с ней дальше делать?
То, что ушастая азиатка, видимо, разделила со мной тяготы странного провала из реального мира в игру, было понятно. Но если нам не удастся найти общий язык…
Вообще, в «Хрониках» была интегрирована продвинутая система голосового перевода, успешно справлявшаяся с синтезацией речи на двадцати восьми языках, позволявшая представителям разных национальностей вполне комфортно общаться друг с другом. Что только не предлагали «Невесомости»
