– Сейчас наверху начнется театральное представление, – сообщила девчонка, уводя его за руку. – Драконы мироздания. Легенда о сотворении двуликого мира… Тебе, как новичку, обязательно надо послушать.
Она загадочно улыбнулась, и Тим невольно улыбнулся в ответ – ему было приятно, что такая интересная астра относится к нему с симпатией.
– Мы тоже сейчас подойдем, – заметив, что они уходят, крикнул Морж. – Не шалите там!
Мик обернулся, прищурился, оценивая ситуацию, и почему-то погрозил Гемме пальцем.
Девчонка уводила Тима все дальше, и он подчинился. В конце концов, ему действительно очень хотелось посмотреть театральное представление.
Они зашли в неприметную боковую дверь и поднялись по узкой винтовой лестнице на крышу здания.
Зрители облепили весь купол Пантеона, словно летучие мыши, – такое впечатление создавалось из-за крыльев лунатов. Здесь их тоже оказалось больше, чем астров. Многие поснимали маски, и Тим решил плюнуть на предосторожности – тоже снял маску и быстро засунул ее в карман штанов.
В конце концов, тут темно, никто его не увидит. К тому же все смотрели в небо, некоторые даже лежа, заложив руки за голову, – представление только что началось.
– В далекие времена во Вселенной обитали драконы – белые и черные лунастры, – прозвучал в небе громкий, торжественный голос. – Белые лунастры прозывались сильвебры – за серебристый гребень, идущий от головы до кончика хвоста. Они обладали такой мощной созидательной энергией, что могли творить новые звезды и планеты.
В небе пролетели три яркие вспышки и превратились в драконов – сияющих бело-серебряной чешуей, с узкими мордами и тонкими, змеиными хвостами.
Толпа зрителей издала оглушительный рев. С разных сторон крыши вспыхнули яркие фонари, осветив огромные, полупрозрачные крылья драконов… Тим замер от восхищения. Конечно, он понимал, что это, скорее всего, голограмма, как и Деревья Ночи, которые он только что ловил. Но его душа трепетала от восторга: он увидел воочию свою давнюю детскую мечту – настоящего дракона!
Зрители вновь закричали и заулюлюкали – теперь в небо взмыли три золотые вспышки и превратились в драконов с черно-золотой чешуей.
– Черных лунастров прозывали аурумы, их гребень был золотым. Аурумы обладали разрушающей энергией. Они создали хаос, из которого родилась наша Вселенная. День и ночь бились аурумы и сильвебры, и не было этой битве ни начала, ни конца…
– Прямо как астры с лунатами, – высказался Тим, и Гемма молча улыбнулась, не сводя глаз с драконов в небе, которые тоже затеяли битву – искры так и посыпались в разные стороны, словно начался огромный разноцветный фейерверк.
– Но самыми сильными были три дракона – Темпус, Терра и Мотус. Они начали свой Танец Троих и создали главный, двуликий мир, окруженный бесчисленным множеством параллельных миров-отражений.
Золотые и серебряные драконы исчезли. Зато в небе появились три ослепительно-белых дракона. Их полет казался плавным и грациозным, словно они играли в необычную игру: драконы то кружились в едином вихре, то разлетались в стороны, то вновь сближались, соединяясь в причудливые фигуры, ярко сияющие в ночном небе.
– Темпус – это дракон Времени, – прошептала Гемма. – Терра – дракон Пространства, а Мотус – дракон Движения. Наша вселенная – это триединство времени, пространства и движения. Понимаешь? Время движется вперед, создавая пространство – так творится наш мир.
– Выходит, битва драконов создает мистическую энергию? – догадался Тим. – Что-то же должно держать это триединство.
– Именно так. – Гемма одобрительно покосилась на парня. – Энергия – самый ценный ресурс в двуликом мире.
Тим хотел сказать, что давно уже в курсе, но решил не выделываться.
К тому же представление продолжалось: к белым драконам присоединились аурумы и сильвебры, все вместе они создавали невероятные узоры в небе, сменявшиеся словно в огромном калейдоскопе, только вместо разноцветных стеклышек были драконы.
– Но в одном ты ошибся, – снова подала голос Гемма. – Не битва, а Танец. Битва – это разрушение, а Танец – всегда созидание. Танец творит новый узор из нитей времени, движения и пространства.
Неожиданно Тим пошатнулся – долгий взгляд темных глаз Геммы окатил его приятной волной, и он на какой-то миг потерял равновесие – наверное, застоялся в неудобном положении.
А Гемма все смотрела на него, и Тим чувствовал, что готов поддаться этому пленительному взору; он настолько преисполнился восторга и обожания, что захотел упасть на колени и поцеловать руки этой самой чудесной девушке на свете… А еще лучше – подхватить ее и пронести по всей крыше, выкрикивая хвалу ее красоте, грации и уму.
Он сам не понимал, что с ним происходит, и только огромным усилием воли смог подавить это желание. Его разум вопил, что нельзя вот так носить девушек на руках да еще восхвалять их.
Его спас не кто иной, как друг Морж.
– А секс? – послышался знакомый ехидный голос. – Это движение разрушает или созидает?
Гемма прыснула и отвела глаза – Тим пошатнулся. Ему показалось, что он крутится на какой-то невидимой карусели, хотя на самом деле просто стоял на одном месте.
