поиски.
Магазин одежды я нашел минут через десять. Был он таким же невзрачным, как и все вокруг, но довольно большим. А главное, продавщица неопределенного возраста также не удивилась моему внешнему виду. Купив себе джинсы, футболку, высокие удобные ботинки и просторную куртку, я спросил разрешение воспользоваться туалетом, где снял с себя старые шмотки, как следует вымылся и переоделся в обновки. Весь купленный гардероб обошелся мне в шестьдесят кредитов. По сравнению с ценами в остальном Эльдорадо – это было почти даром, что меня только порадовало, так как денег осталось немного. Всего лишь десять золотых монеток по сто кредитов каждая. А теперь уже девять монеток и две пластиковые двадцатки, которые дали на сдачу.
Покинув магазин, я направился дальше по улице, выискивая глазами какой-нибудь мотель. Больше всего сейчас хотелось именно забыться во сне, отрешившись от жестокой реальности.
Нужное здание нашлось спустя еще полчаса. Правда, не совсем мотель. Выцветшая вывеска гласила: «Бар», и чуть ниже было приписано краской от руки: «Сдаются комнаты». Решив, что искать что-то более комфортное можно долго, а выспаться получится и здесь, лишь бы кровать была, я потянул на себя тяжелую деревянную дверь и попал, собственно, в бар. Просторное помещение, несмотря на время, не пустовало. Тут и там за столиками сидели компании людей. Судя по виду, некоторые из них сидят тут довольно долго, возможно не первый год. На меня, остановившегося у входа и осматривавшегося, вроде бы никто внимания не обратил. Ну, оно и к лучшему. Заметив в другом конце зала барную стойку, которую оккупировали четверо задумчивых мужиков, я направился к ней.
Флегматичный бармен, заросший бородой по самые брови, окинул меня равнодушным взглядом и налив в стакан какой-то напиток, поставил его передо мной.
– Мне нужна комната, – проигнорировав стоящий стакан, сказал я.
Бармен еще раз меня осмотрел, пожал плечами и спросил:
– На сколько?
– Пока на сутки.
– Тридцатка.
– Хорошо, – согласился я и полез за деньгами.
– А ты чего это не пьешь? – спросил сидевший рядом мужик, подозрительно уставившись на меня пьяным взглядом.
Я решил, что лучше не отвечать. Только драки сейчас и не хватало. У меня было такое настроение, что еще чуть-чуть и вспыхну, вбив стакан с непонятной бурдой этому придурку в глотку. Нащупал в кармане двадцатки, протянул их бармену.
– Э-э, слышь! К тебе тут с уважением обращаются, а ты нос воротишь, – с этими словами мужик сполз с табурета и вплотную приблизился ко мне, обдав алкогольным смрадом.
Я вопросительно посмотрел на бармена. Он, поймав мой взгляд, презрительно ухмыльнулся и пожал плечами.
– Да ты вообще ох… – высказался мужик и схватился рукой за воротник моей куртки. А в следующее мгновение его лицо со всего размаху встретилось с барной стойкой, чему поспособствовала моя рука и лопнувшее терпение.
– Наших бьют! – во всю глотку завопил он, зажимая кровоточащий нос.
Этот крик словно послужил командой всем остальным. Первыми на меня кинулись трое, сидевшие у стойки. Были они такие же датые, как и первый мужик, поэтому каждому хватило по одному, не самому сильному, удару. На этом нападение не прекратилось. Сидевшие за ближайшим столиком пятеро спортивного вида парней, резко вскочили, с грохотом роняя стулья, и без промедления бросились на меня. Они, в отличие от первых четверых пьяны не были, и мне пришлось действовать всерьез, чему, признаться, был только рад. В этой драке я выместил всю накопившуюся злобу, всю ненависть и боль потери. Сильнейшие удары, рассчитанные не на пьяных гопников, а на более подготовленных противников, не просто их вырубали. Они их калечили, ломая конечности и отбивая внутренние органы. Сам я пропустил только один удар, вскользь по скуле, от особо верткого противника. Спустя минуту все было кончено. Нападавшие валялись кто где, причем если двое из них поскуливали и постанывали, то трое вообще не подавали никаких признаков жизни. Эта скорая и жестокая расправа остановила всех остальных посетителей бара на безопасном расстоянии. Безопасном – для них.
В полной тишине, под десятком испуганно-удивленных взглядов я повернулся к бармену.
– Деньги, – глядя ему в глаза, произнес я. Он по спешно бросил на стойку две моих двадцатки.
Забрав купюры, я прошел мимо расступившихся людей к выходу и оказался на улице. Прислонившись к закрывшейся за спиной двери, минуту постоял, успокаиваясь и приходя в себя. Затем досадливо поморщился и направился дальше по улице, на поиски более спокойного места, где можно было бы отдохнуть. И желательно подальше отсюда.
Где-то спустя полчаса безрезультатных поисков за спиной раздался девчачий голос:
– Молодой человек, подождите!
Быстро обернувшись, я увидел бегущую ко мне девушку лет восемнадцати. Симпатичная, смугленькая, черноволосая, одетая в короткую темную юбку и светлую блузку.
