Гомейсе.
– Кажется, припоминаю, куда переложили лекарства, – глухо проговорила наконец женщина. – Разве можно забыть башню Тома?
Тубан залился лающим смехом.
Я вбирала информацию так же жадно, как кровь вбирает «флюид».
– Такое не забудешь, – прошелестел Тубан на ухо собеседнице. – Как и колокольный звон. Он звучит в твоих воспоминаниях, Шератан? Напоминает, как ты умоляла о пощаде?
У меня затекли ноги, но шевельнуться я не рискнула. Тубан, сам того не осознавая, указал мне дорогу. Башня Тома – наверняка не что иное, как колокольня на входе в резиденцию.
– Я умоляла не о пощаде, а о справедливости! – отрезала Тирабелл.
У Тубана вырвалось грозное рычание.
– Дрянь! – Он замахнулся, чтобы ударить, но вдруг застыл и втянул носом воздух. – Я чую ауру. Обыщи комнату, Шератан. Здесь воняет человеком. – Он снова принюхался.
– Тебе померещилось, – убедительно произнесла Тирабелл. – И потом, дверь была заперта, когда мы пришли.
– Сюда можно попасть не только через дверь, – возразил рефаит.
– По-моему, у тебя паранойя.
Однако Тубан не успокоился и двинулся прямиком к моему укрытию. Его ноздри хищно раздувались, губы растянулись в звериный оскал. Меня осенила страшная догадка: он ищейка, обонянием чует эфирную активность. Если унюхает, мне точно несдобровать. Его пальцы уже потянулись к «моей» коробке, как вдруг вдалеке раздался взрыв.
Тубан ринулся в коридор, Тирабелл следом, но на пороге внезапно обернулась.
– Беги. Ты должна проникнуть в башню, – бросила она и скрылась из виду.
Не веря в собственную удачу, я закинула за спину рюкзак, вскарабкалась на подоконник и по плющу сползла вниз, изодрав до крови ладони.
Адреналин стучал в висках. За каждым поворотом мерещился Тубан. Пробегая по галерее к центральному зданию, я пыталась собрать мысли в кучу. Тирабелл помогла мне, прикрыла. Не удивлюсь, если взрыв – тоже ее рук дело. Она знала о моем приходе. Знала, с какой целью меня сюда отправили. И на английском заговорила специально для меня. Выходит, это одна из них. Меченых. Нужно побольше разузнать о восстании, понять, что именно тогда произошло, но пока моя первостепенная задача – проникнуть в башню Тома, забрать провиант и вернуться к стражу.
На взрыв сбежались «алые», покинув свой пост у ворот. Я юркнула под темный свод арки. И вовремя! Боевой отряд ворвался в галерею.
– Двадцать Восьмой, Четырнадцатый, охранять здание «Луговое», – скомандовал кто-то. – Шестой, отправляешься со мной. Остальным рассредоточиться по квадратам. И срочно позовите Краза и Мирзама.
Медлить было нельзя. Я вскочила и бросилась к центральному квадрату.
Огромный «Павильон» состоял из множества построек, соединенных крытыми галереями и двориками. Крыса в лабиринте. Только не останавливаться, только не останавливаться. Не сбавляя темпа, я потуже подтянула лямки. Где же вход в башню? Вроде у самых ворот была дверь. Нужно торопиться. Краз и Мирзам – рефаитские имена. Не хватало мне столкнуться с четырьмя рефаитами, трое из которых настроены весьма и весьма враждебно. Вряд ли у стража много таких союзников, как Тирабелл.
Крытая галерея кончилась. Дальше путь лежал через двор. В самом центре стоял узорчатый фонтан, увенчанный статуей. Выбора нет, придется действовать в открытую. Хитростью делу не поможешь, нужна скорость.
Держась за ноющие ребра, я рванула через лужайку, сиганула в фонтан и скрючилась у подножия статуи; даже при такой позе вода доставала мне только до пояса. Задрав голову, я обомлела. На меня взирала Нашира. Нашира, вытесанная из камня.
Поблизости не было ни души, никаких намеков на ауру. Маячила одна, но далеко. Выскочив из фонтана, я устремилась к колокольне. Дверь, ведущая в звонницу, нашлась сразу. Я мчалась по ступенькам, молясь не нарваться на рефаитов, – лестница узкая, у меня не будет ни малейшего шанса. Очутившись наверху, я изумленно ахнула.
Да тут настоящая сокровищница. Бесконечные ряды полок уставлены бутылочками и баночками, матовое стекло причудливо переливается на солнце. При виде их вспоминались леденцы: те же яркие цвета, манящий слюдяной блеск. Здесь были настойки, порошки, экзотические травы – все такое прекрасное и чуждое глазу. Воздух полнился ароматами: резкими, неприятными, сладковатыми и утонченными. Я пошарила на полках в поисках лекарств. На большинстве склянок – фирменный знак Сайена, но встречались и странные экземпляры с иероглифами на ярлычках. Горкой лежали нумы – по-видимому, конфискат. В глаза мне бросился магический камень, разная мелочовка и, наконец, единственная колода карт. Прихвачу их для Лисс. Я наскоро перетасовала карты, разглядывая картинки. Это была колода Тота – совершенно иной формат, нежели у Лисс, но для гадания сойдет.
Колода легла в рюкзак. Вскоре к ней прибавился крем от ожогов и антисептик. Чуть поодаль виднелась вторая дверь, ведущая в звонницу, но на сегодня хватит с меня контрабанды. Рюкзак и без того неподъемный. Сгибаясь под тяжестью ноши, я повернулась к лестнице и чуть не умерла от страха, столкнувшись нос к носу с рефаитом.
