– А тебя не тянет дотронуться до него?
– Постоянно. – Я немного смутилась. – Вернее, наоборот: хочется, чтобы он дотронулся до меня. Хотя бы просто…
– Просто обнять, – подхватил Ник.
Я кивнула, избегая смотреть в его сторону.
– У меня ощущение, как будто понимаю этого человека от и до и желаю ему лишь одного – счастья. Вот только не знаю, как это счастье дать. Вернее, наоборот: знаю, что своей любовью приношу несчастье. – Кожа у него на лбу собралась складками и уподобилась мятому листу бумаги. – Не знаю, стоит ли признаваться в своих чувствах, но точно знаю, что из-за моего признания человек будет страдать. Мне так кажется. Скажи, Пейдж, счастье – это очень важно?
– Как это может быть не важно?
– Вопрос – что перевесит: счастье или искренность? Готовы ли мы пожертвовать истиной ради счастья?
– Иногда. Но лучше сказать правду, иначе всю жизнь проживешь во лжи. – Я тщательно подбирала слова, подталкивая Ника к заветному признанию.
– Любимым нужно доверять.
– Да.
На глаза у меня навернулись слезы, дыхание сбилось, рассудок отказывался воспринимать суровую правду: речь шла не обо мне.
Конечно, он никогда не давал повода думать, что мои чувства взаимны. Но как же все его прикосновения, бесконечные часы, проведенные вместе, совместные прогулки по крышам? Как же те два года, что мы были практически неразлучны?
Ник устремил взгляд к небу:
– Смотри.
– Куда?
Он указал на звезду:
– Это Арктур. Никогда не видел его таким ярким.
На темном небосводе сияла огромная оранжевая точка.
Мне вдруг захотелось съежиться и исчезнуть.
– Ладно, назови имя, – проговорила я, стараясь ничем не выдать своих чувств. – Кто твоя счастливая избранница?
Ник обхватил голову руками:
– Зик.
Я подумала, что ослышалась.
– Зик? Зик Саенс?
Ник кивнул.
– Считаешь, у меня нет шансов? На взаимность.
У меня отвисла челюсть, в груди защемило.
– Но ты никогда не говорил… У меня и в мыслях не было…
– Значит, я неплохой конспиратор. – Он устало потер глаза. – Это сильнее меня, Пейдж. На других даже смотреть не могу. Для меня он самый прекрасный мужчина на земле. Поначалу я еще сомневался, списывал все на воображение, но за год, что он с нами, уверился окончательно – лучше его нет. Какой смысл себя обманывать? Зик – моя судьба.
Все мои мечты и надежды рухнули в один миг.
Я молча сползла на пол, не в силах шевельнуться, словно под анестезией. Ник сделал выбор, но не в мою пользу.
– Кажется, я сумею ему помочь. – В его голосе звучала подлинная страсть. – Помочь вспомнить и принять прошлое. Он был заклинателем и с моей помощью сможет вновь слышать голоса.
Мне тоже захотелось слышать голоса. Любые. Лишь бы заглушить все это. Усилием воли я старалась не расплакаться. Что бы ни случилось, плакать нельзя. Ник вправе любить кого пожелает. Мне он ничем не обязан и даже не подозревает о моих чувствах. Наверное, стоит порадоваться за друга, но… В глубине души всегда теплилась надежда, что Ник просто ждет подходящего момента, чтобы признаться мне в любви. Момента наподобие этого.
– Ты разглядела его лабиринт? Хоть что-нибудь? – выспрашивал Ник.
– Ничего. Кромешный мрак.
– Может, мне самому попытаться? Послать ему образ или… – он чуть улыбнулся, – поговорить напрямую.
– Он послушает, – заверила я. – По крайней мере, выслушает наверняка. И вообще, с чего ты взял, что твои чувства не взаимны?
– Зику и без того пришлось несладко. И потом, ты ведь знаешь правила: никаких шашней. Джекс с нас шкуру спустит.
– Плевать на Джексона. Почему ты должен страдать из-за его прихотей?
