– Мы разберемся с ними. – Альсафи отпустил мою руку. – Странница, ты должна задержать наследную правительницу.
Всегда знала, что Тирабелл – пособница стража, но чтобы Альсафи!.. С виду человеколюбия в нем кот наплакал. Впрочем, Арктур тоже мало походил на сочувствующего.
Бросив нож, надсмотрщик спешно покидал сцену; его костюм был сплошь в бутафорской крови. Крики о пощаде эхом отдавались под сводами «Гилдхолла». Эмиссары не скупились на аплодисменты, когда группа актеров в форме карательного отряда Сайена принялась травить умирающего короля, словно зайца. От бурных оваций звенело в ушах. Под неутихающий рев толпы на сцену поднялась Нашира.
– Дамы и господа, спасибо за внимание. Рада, что вы оценили наше маленькое представление, – объявила она, хотя радости в ее облике не наблюдалось. – Однако под конец мне бы хотелось продемонстрировать, как работает система правосудия в Шиоле Первом. Одна из наших подопечных проявила крайнюю степень непослушания и должна исчезнуть с лица земли, чтобы не причинить вреда обществу. Как и Кровавому Королю, ей не место среди добропорядочных невидцев. Номер двадцать пятьдесят девять сорок – закоренелая преступница. Родом она из Типперери, небольшого графства на юге Ирландии, родины мятежников.
Кэхил Белл неуютно заерзал на месте. Гости зашептались.
– По прибытии в Англию она вступила в лондонский Синдикат, а в ночь на седьмое марта лишила жизни двух соратников-ясновидцев, состоявших на службе у Сайена. Двое подземщиков пали жертвой расчетливого и жестокого убийства, и оба умерли в страшных мучениях. Той же ночью преступницу доставили в Первый Шиол. – Нашира стала прогуливаться по сцене. – Мы надеялись перевоспитать ее, научить контролировать свой дар. Так больно терять юных ясновидцев. И больно признавать, что наши попытки направить номер сорок на путь истинный не увенчались успехом. За наши труды она отплатила черной неблагодарностью и жестокостью. У нас не осталось выбора, как только передать ее на суд инквизитору.
Мой взгляд скользнул мимо Наширы, на середину сцены, где вместо привычной гильотины и виселицы стоял меч.
От его вида кровь стыла в жилах. То был не простой меч. Золотой клинок венчала черная рукоять. «Гнев инквизитора» – орудие, карающее политических отступников. Им казнили паранормальных шпионов, проникших в архонт. Я была дочерью выдающегося сайенского ученого, предательницей, затесавшейся в ряды порядочных людей.
Альсафи и Тирабелл скрылись под сценой. Мы с Наширой остались один на один.
– Сороковая, подойди.
Мое появление из-за занавеса вызвало ажиотаж в толпе зрителей.
– Продажная шкура, – выкрикнул Кэхил Белл.
Ему вторили несколько эмиссаров.
Я не удостоила их взглядом. В случае с Беллом чья бы корова мычала.
Высоко держа голову, я сосредоточилась на Нашире. Меня не занимали ни гости, ни галерея, куда увели стража. Дождавшись, когда я подойду ближе, рефаитка принялась описывать вокруг меня круги. Когда она исчезла из моего поля зрения, я расправила плечи. Я смотрела только вперед.
– Вы наверняка гадаете, как вершат справедливость в Первом Шиоле. Что предпочитают, виселицу или старый добрый костер? Вот меч инквизитора, доставленный из цитадели. – Нашира указала на «Гнев». – Но прежде чем опустить его, мне хочется продемонстрировать вам нечто поистине уникальное – величайший дар рефаима.
По рядам пронесся ропот.
– Эдуард Седьмой был слишком любопытен и однажды сунул нос куда не надо. Он попытался контролировать силу, лежащую за гранью человеческого разума. Силу, хорошо известную рефаиму.
Биргитта не сводила глаз с ораторши и хмурилась. Парочка эмиссаров, включая Белла, уже косились на своих телохранителей.
– Представьте саму мощную энергию на земле. – Нашира ткнула в ближайший фонарь. – Электричество. Оно поддерживает ваше существование, освещает города и дома. Обеспечивает пути сообщения. Эфир – великий источник, основа жизнедеятельности рефаитов – работает по принципу электричества. Он рассеивает тьму, заменяет неведение знанием. – (Фонарь вдруг вспыхнул.) – Но при неверном обращении он несет хаос, смерть.
Свет потух.
– Мне посчастливилось обладать ценнейшим даром, дамы и господа. Дело в том, что способности отдельных ясновидцев на диво неуправляемы. Попадая в эфир – царство мертвых, – они могут спровоцировать жестокость и безумие. У Кровавого Короля была такая способность, толкнувшая его на стезю порока. Однако мне под силу поглощать эти опасные несовершенства. – Нашира приблизилась ко мне. – Ясновидение, подобно энергии, нельзя уничтожить, но можно преобразовать. Со смертью номера сорок ее дар перейдет к другому ясновидцу, который не употребит его во зло.
– Врешь и не краснеешь, Нашира! – невольно вырвалось у меня.
Рефаитка обратила на меня гневный взор.
– Не нужно перебивать, – ласково пропела она.
Я украдкой посмотрела на галерею. Пусто. Майкл полез в карман за пистолетом.
В конце галереи открылась дверь, и на пороге возникли Альсафи, Тирабелл и страж. Золотая пуповина дрогнула. Мне представился образ ножа на
