От его удара я влетела в стол. Оттуда плюхнулась чернильница и угодила главарю мимов прямо в лоб. Тот даже не шелохнулся, только глухо застонал.
– Ну и ладно. – Я раздраженно одернула блузку. – Нравится тебе – валяйся тут.
В ответ послышалась невнятная ругань. Я сердобольно подсунула ему под голову подушку и накрыла пледом.
– Спасибо, Надин, – довольно отчетливо произнес Джекс.
Я возмущенно топнула ногой:
– Это Пейдж. Эй, ты разговаривал с Аббатисой насчет киллеров?
Даже пьяный в дупель, он ухитрился огрызнуться.
– Аббатиса разберется без твоих соплей. – Он обнял подушку. – Спокойной ночи, Пейтон.
Поговорил, и то хорошо. Если слухи не врут и Аббатиса действительно питает такую лютую ненависть к Старьевщику, то она его из-под земли достанет. Я поправила плед и вышла, тихонько притворив дверь. Джексон всегда был не дурак выпить, но такого безобразия на моей памяти еще не случалось. Пейтон! Додумался ведь.
Не считая скрипки Надин, выводившей заунывную мелодию, в логове царила мертвая тишина. Мы все стали заложниками комендантского часа. Парадная дверь была заперта, и никто не знал, куда Джексон спрятал ключ. Гонимая желанием глотнуть свежего воздуха, я вышла во дворик и прилегла под деревом.
От избытка иллюминации над Лондоном почти не было видно звезд, лишь несколько пробивались сквозь искусственную синеватую дымку. Ночное небо над суетой мегаполиса обращало мои мысли к эфиру. Россыпи миров, тусклых и ярких, пронзали бесконечную чернильную ткань. Что скрывается за нею – вселенская мудрость или пустота? Необозримая, непостижимая загадка.
Золотая пуповина вдруг завибрировала.
Я резко села. Во мраке арки за воротами стоял Страж.
– Давненько ты не появлялся, – осторожно произнесла я.
– Пришлось отлучиться. Обсуждал с Рантанами ситуацию в архонте. – Без жутковатого блеска в глазах рефаит вполне походил на человека. Сегодня на нем было пальто, перчатки и сапоги. – Тирабелл хочет тебя видеть.
– Где?
– Она сказала, место ты знаешь.
Понятно, мюзик-холл. Злобная частичка меня советовала отказаться, но ее быстро заглушил голос разума. В конце концов, без помощи Тирабелл мне не справиться.
– Хорошо, дай минутку.
– Буду ждать у колонны. – Страж исчез во мраке.
Стараясь не шуметь, я взбежала по лестнице. В ванной спрятала волосы под шляпу, подкрасила губы и вставила ореховые линзы. Не самая надежная маскировка. Если не лягу под нож хирурга, рано или поздно меня опознают.
До битвы оставалось две недели. От меня требовалось только дожить до нее.
Я распахнула дверь и столкнулась нос к носу с Надин.
– Ты в порядке? – вырвалось у меня при виде ее припухших век и жутких мозолей на ногах.
Последнее время мы с ней практически не общались.
– В полном. Подумаешь, проторчала на улице девять часов кряду. Подумаешь, дважды убегала от легионеров. – Надин швырнула кофр со скрипкой на пол. На пальцах у девушки виднелись глубокие синюшные борозды от струн. – А ты куда намылилась?
– На Гудж-стрит. Надо доделать кое-какую работенку.
– Ясно. Джексон в курсе?
– Без понятия. Настучишь?
– Если хочешь знать, Джекс взял тебя в подельницы только потому, что ты странница. Он сам говорил. Ценят не тебя, а твою ауру. Вот так-то, Пейдж.
– Он всех ценит только за ауру. Или думаешь, его так впечатлили наши навыки светской беседы?
– Меня он выделил за преданность, аура тут вообще ни при чем, – горячо возразила Надин. Судя по всему, ей очень хотелось в это верить. – Тебе ведь известно, он в грош не ставит сенсоров, хотя в подельницы назначил именно меня.
– Вот что, мне нужно работать. – Я решительно отодвинула Надин в сторону. – Некогда выяснять отношения.
– Давно уволилась бы, толку было бы больше, – буквально выплюнула Надин. – Не знаю, что у тебя на уме, Махоуни, но ты явно что-то замышляешь.
Элиза распахнула дверь кухни, обдав нас запахом специй.
