сегодня в Лондон, оплот естественного правопорядка. Как мне только что стало известно из донесения старшего полководца, сейчас по улицам города разгуливают восемь опаснейших преступников. – Кусочком черного шелка инквизитор стер с подбородка слюну. – В силу обстоятельств, неподвластных архонту, преступникам удалось сбежать из Тауэра и скрыться, прежде чем подразделение «Щит» успело принять меры. Непосредственные виновники произошедшего уже отстранены от работы.
Хотя Уивер был человеком из плоти и крови, на его лице не отражалось и тени эмоций. Я смотрела как зачарованная, одновременно поражаясь и ужасаясь потоку лицемерия из уст этой чревовещательской куклы. Насчет даты побега – вранье чистой воды. Вот почему они столько дней молчали – думали, что сказать.
– Эти паранормалы совершили ряд чудовищных правонарушений, с такими злодеяниями я еще не сталкивался за годы службы в архонте. Нельзя допустить, чтобы негодяи оставались на свободе и творили свои черные дела. Призываю вас, граждане Лондона, оказать максимальное содействие в поимке преступников. Если вы заметили признаки паранормальности у соседа или у самого себя, немедленно обратитесь к легионерам. Снисхождение гарантируется.
Меня словно парализовало. «Бежать, бежать», – билось в голове, но ноги приросли к полу.
– Уже установлены личности пяти преступников. По мере поступления новой информации вас уведомят дополнительно. На время розыскных действий в лондонской цитадели Сайена вводится режим чрезвычайного положения. Благодарю вас и всех тех, кто способствует поддержанию естественного правопорядка. Общими усилиями мы очистим город от чумы. Помните: Сайен был и остается самым безопасным местом на земле.
Инквизитор исчез с экрана.
Замелькали фотографии беглецов. Механический голос за кадром сообщал персональные и криминальные данные на каждого. Первым шел Феликс Самуэль Комс. Второй – Элеонор Наид. Третьим – Майкл Рен. Четвертой – Иви, только имя, без фамилии. На снимке хиромантка была еще с ярко-голубыми волосами. Судя по размытому заднему плану, снимок брали не из официальной базы данных Сайена, для которой всех щелкали на фоне стерильно-белых стен.
И наконец, под номером пятым значился самый опасный злоумышленник, враг народа – я.
Альфред сориентировался мгновенно. Не мешкая, чтобы прочитать список моих злодеяний или сверить фото с оригиналом, он подхватил наши пальто и решительно повел меня к выходу. Когда публика в кофейне отмерла, нас уже и след простыл.
– В этом районе тебя сдадут с потрохами, – торопливо говорил Альфред на ходу. – Ценой твоей жизни балаганщики и попрошайки купят себе помилование. Джексон сумеет тебя спрятать, – размышлял он вслух, не обращаясь ко мне, – но попасть в Четвертый Первой будет непросто.
– Я и не собираюсь…
«Не собираюсь идти туда», – хотела сказать я, но осеклась. Похоже, другого выхода нет. Без защиты главаря мимов Сайен доберется до меня за считаные часы. Джекс – мой единственный шанс на спасение.
– Можно попробовать в обход по крышам, – неуверенно предложила я.
– Нет-нет! И думать забудь. Не прощу себе, если тебя поймают.
Во всем чувствовалась железная рука Наширы. Подавив яростную вспышку гнева, я застегнула пальто до подбородка и ослабила пояс, чтобы скрыть очертания фигуры. Альфред распахнул плащ. Терзаемая недоверием, я нехотя прильнула к спутнику, и тот спешно накрыл меня полой.
– Не высовывай носа. На Граб-стрит нет камер, но едва выйдем отсюда, тебя вмиг опознают. – Альфред раскрыл зонт и двинулся по улице, стараясь ничем не выдать нервозности.
Каждый шаг уводил нас все дальше от телеэкрана и приближал к Севен-Дайлсу.
– Кто там у тебя, Альфред? – окликнула его дремавшая у кофейни прорицательница.
– У меня… э-э… да так, ничего особенного, старушка. – Альфред поплотнее закутал меня плащом. – Извини, тороплюсь, но ты забегай утром на чашечку чая, хорошо?
Не дожидаясь ответа, он засеменил вперед. Я едва поспевала за ним.
Мы нырнули в арку. Здесь заканчивалась Граб-стрит и начинались владения I-5. Ночной воздух звенел от холода, но на улицах царило необычайное оживление. Люди высыпали из домов и кислородных баров и теперь толпились у телебашен. Даже не заглядывая в ауры, среди собравшихся легко было узнать ясновидцев по невообразимому ужасу в глазах. Толпа неслась мимо нас по направлению к небоскребу «Лодердейл», где на громадном экране рефреном повторялось обращение инквизитора. Отблески ночной иллюминации падали на лицо Фрэнка Уивера.
Из баров и распахнутых окон неслось:
– Уивер! Уивер!
Какофония голосов сливалась в леденящий кровь вопль:
– УИВЕР!
Лабиринты обступали стеной, давили. При соприкосновении с прохожими мне передавались их эмоции, страхи; в глазах рябило от аур. Паранормал. Невидец. Паранормал. Целая вселенная невидимых цветов. Едва в потоке человеческих тел образовалась брешь, Альфред увлек меня в пивную, где я
