Фаранг

Кронгайм — средний брат принцессы. Пытается прикончить ее, чтобы заполучить власть. Рассуждая логически — престол тут передается старшему… или старшей. Гендерное, понимаете, равенство. Когда государь Мэйс исчез в Сумрачье, власть по праву перешла в руки Кеми Орнелы, младший брат не возражал, а Кронгайм — не смирился. И вот теперь… Мой нос чует крысу, как сказал бы чернокожий персонаж какого-нибудь американского боевика.

Вдалеке послышался странный треск, будто свора карликов рвала на мелкие клочки дорогие, шитые золотом ткани.

— Коу! Коу-коу-коу-у-у-у… — Вопли илота захлебнулись, стихли. Вместе с ними оборвался и треск. Слабый ветерок, очевидно, из общей вентиляции, принес тошнотворный запах паленины. Моя синестезия нарисовала картинку весьма скверного свойства: туго спеленатый илот на мраморном столе, по бокам от стола — шары размером с футбольный мяч… Ого, яркая картинка — вроде не было таких раньше. К синестезии подключились не только обоняние, но и слух, и осязание, и черт его знает какие еще чувства, может даже то, легендарное, шестое. Илот заверещал.

По моим плечам пробежали мурашки. Опыты… Маги ковена занимались опытами над живыми существами, уродами, монстрами — но живыми, более того — существа эти когда-то были людьми!

— Ага, — промолвил лениво мэтр Финкель, обмеряя левую голень равнинного, но, возможно и горного, бастарда. — Это то, что я думаю?

Брат Гор зевнул и сказал преувеличено спокойно:

— Безусловно. Мэтр Гористок начал производить опыты с применением к илотам сугубо небесного огня. Помните эти стеклянные шары, что мэтр Гористок выставлял в грозу на верхушки башни? Так вот, стол с илотом помещают между ними…

Треск. Илот зашелся в булькающих криках. Моя синестезия включилась на полную катушку. Мэтр Финкель был синюшным тощим пятном. Брат Гор — пятном обжигающе-красным, мелким, как черт самой младшей категории. Сердце в его груди было похоже на пульсирующий сгусток лавы.

— Всенепременно хотелось бы взглянуть! — сказал Финкель. — Жалко до слез, что он пускает в свою лабораторию одних только высших иерархов. Правду ли говорят, что ему удалось оживить отрезанную голову кревы? Что она теперь говорит и прорицает будущее?

— Это слухи, мэтр.

— Но до чего же странно… Мы слышали, будто он утверждает, что крева — это его бывшая сестра, обретавшаяся в Алистене. И что ему удалось уловить и спасти часть ее души. А говорит голова благодаря особым колебаниям воздуха — своего рода магии…

Треск. Вопли.

— Ничего не знаю, мэтр Гористок никому не показывает эту голову! Она в плетеной корзине у его ложа…

— Ага, то есть голова существует!

— Я видел только корзину, мэтр Финкель, и слышал доносящийся из нее голос!

— Ну да, ну да… А что же боевой кадавр мэтра Раузера?

— О, он великолепен, и мэтр Раузер вовсе не против, чтобы мы его осмотрели! Когда покончим с этим бастардом, направимся к нему…

— Прекрасно! Говорят, кадавр уже готов к намеченному делу?

— Вполне, мэтр Финкель, вполне…

Нехорошее предчувствие закопошилось в глубине моей души. Слова про намеченное дело несли в себе зловещий смысл. Я только не мог пока сообразить его суть. Что-то мой Джорек уловил в словах магов, что-то ну совсем хреновое, настолько хреновое, что не передать словами.

— Все кончится быстро, — сказал брат Гор, испустив затаенный вдох, и отступил за спину мэтра Финкеля.

— И удачно для нас, — добавил мэтр Финкель. — Наконец-то — свобода от воли правящего дома. Наши покровители будет счастливы! Не понимаю, правда, как именно Ормазар намерен разрешить проблему Сегретто… А ведь сказал, что уже почти разрешил!

Покровители! И Йорик говорил о них, выдав мне целую горсть названий спецслужб, не подберу другого слова. Кобальд, Свет, Алая Пасть… Попал ты, Тиха, меж жерновов местных чародейских силовиков… И при этом — ничего о них не знаешь. Хотя… спецслужбы всегда одинаковы. Подлость — их первое и единственное имя. Связался со спецслужбой — жди подстав и литров дерьма. Люди для них — всегда расходные пешки.

Ну и чародеи Кустола не отстают, что-то готовят, но, блин, что? И извините уж за блатной жаргон: под какими покровителями они ходят?

Брат Гор вынул длинный тонкий, прекрасно наточенный нож. Я вдохнул запах стали, нагревшейся о человеческое тело. Попытался вскриком предупредить Финкеля, но не сумел даже разжать губ, не говоря уже о том, чтобы замычать.

— Быстро… — повторил брат Гор, его душа сжалась в пылающий комок.

Он ударил мэтра Финкеля под лопатку.

Знал, куда бить. Пронзенное сердце мэтра Финкеля трепыхнулось и замерло.

— Тш-ш-ш… — произнес брат Гор, зажав рот мэтра рукавом. — Тш-ш-ш… Глазки закрой… Закрывай глазки… Умничка, умничка…

Илот мэтра Гористока снова завыл под треск сугубо небесного огня.

Убийца бережно опустил мертвеца на пол. Затем извлек орудие убийства. Что-то подсказало мне: дела брата Гора в этом каземате еще не закончены.

Чародей подошел к моему ложу.