–
«Разбейся».
Булыжники под его ладонью разлетелись на сотни острых осколков, и, когда Холланд встал, они поднялись вместе с ним, повиснув в воздухе, точь-в- точь как гвозди тогда в проулке. Белый антари повел рукой, и осколки устремились к Келлу. Камень в ладони грозно загудел, и Келл насилу успел вскинуть руку с сияющим талисманом и сказать:
– Стой.
Повалил дым, который обволок осколки и стер их в порошок. Как только Келл призвал магию камня, он почувствовал в себе невероятную силу. Она охватила его, а вместе с ней пришло что-то темное, холодное. Он даже ахнул от этого ощущения. Келл почувствовал, как магия окутывает его, проникает под кожу. Когда дым рассеялся, он тут же попытался ее остановить, и ему с большим трудом удалось подавить в себе эту черную энергию.
Холланд покачал головой:
– Ну давай, Келл, используй камень. Он уничтожит тебя, но, возможно, ты победишь.
Келл вполголоса выругался и вызвал еще один смерч прямо перед собой. Он щелкнул пальцами свободной руки, и в ладони вспыхнуло пламя. Когда Келл поднес его к воздушному вихрю, тот занялся и превратился в сноп огня. Обжигающий смерч опалил землю и, плавя лед на своем пути, помчался к Холланду, который выбросил вперед руку и поднял стену из земли и камней. Столкнувшись с ней, пламя угасло, а стена стала неумолимо надвигаться на Келла. Тот вскинул руки, пытаясь остановить ее, но слишком поздно догадался, что этим маневром Холланд просто отвлек внимание от гигантского водяного вала, ударившего сзади.
Речная волна сбила Келла с ног. Не успел он опомниться, как вода окружила его со всех сторон. В мгновение ока Келл оказался в ловушке и начал хватать воздух ртом, вода сбила его с ног и подняла в воздух. Ничего не оставалось, кроме как отчаянно барахтаться.
– Астрид хотела, чтобы я доставил тебя живым, – сказал Холланд, вынув из-под плаща изогнутый клинок. – Очень на этом настаивала, – он сжал свободную руку в кулак, и вода стиснула легкие Келла, выдавив из них воздух. – Но уверен, она не сильно расстроится, если я скажу, что мне пришлось тебя убить, чтобы забрать камень.
Холланд медленно, размеренно зашагал к нему по ледяной земле. Келл барахтался и извивался, пытаясь нащупать хоть какое-то оружие. Он потянулся за ножом Холланда, но металл даже не шевельнулся – на нем стояла защита. Келл задыхался под водой, а Холланд стоял в двух шагах. Однако затем сквозь толщу воды Келл увидел корабельные снасти, штабеля досок и бревен, темные железные цепи, закрученные вокруг причальных тумб.
Келл двинул пальцами, и ближайшая цепь поднялась в воздух. Она обвилась вокруг запястья Холланда – и в ту же секунду вода рассыпалась мириадами брызг, а Келл повалился на землю, промокший до нитки и задыхающийся. Холланд пытался освободиться, и Келл понимал, что мешкать нельзя. Он заставил вторую цепь обвиться вокруг ноги Белого антари, змеей поднявшись до самого пояса. Холланд собрался метнуть свой кривой нож, но третья цепь обхватила его руку и туго натянулась. Келл понимал, что цепи ненадолго отвлекут Холланда, а потому силой воли подхватил с причала железный штырь и заставил его повиснуть за спиной Белого антари.
– Я не могу позволить тебе победить, – сказал Келл.
– Тогда лучше убей, – прорычал Холланд. – Иначе это никогда не кончится.
Келл вынул из ножен на предплечье нож и замахнулся им.
– Ну этого будет явно недостаточно, – усмехнулся Холланд.
Рука Келла застыла, остановленная волей другого антари. На это Келл и рассчитывал. Пока Холланд сосредоточил все внимание на ноже, Келл с силой метнул в него железный штырь.
Тот ударил Холланда в спину, пробив плащ, кожу и кости, и вышел из груди как раз в том месте, где против сердца была выжжена печать. Из раны хлынула кровь, а серебряная фибула упала на землю. Короткий плащ сполз, ноги Холланда подогнулись, и он рухнул на сырую брусчатку.
Когда Келл подошел к телу Холланда, его охватила страшная тоска. Их, антари, было всего двое, и теперь он остался один. А скоро не станет и его. Наверное, так и должно быть. Так нужно.
Келл сжал окровавленный железный штырь, выдернул его из груди Холланда и отшвырнул в сторону. Тот запрыгал по брусчатке с глухим звоном, напоминающим сбивчивый сердечный ритм. Келл опустился на колени рядом с Холландом, под которым уже натекла лужа крови. Он нащупал пульс – слабый и затухающий.
– Прости, – сказал Келл. Это прозвучало глупо и бессмысленно, но его злость притупилась, а тоска, страх и чувство утраты переросли в непрерывную ноющую боль, от которой, возможно, больше никогда не избавиться. Запустив руку за пазуху поверженного врага, он нащупал монету из Белого Лондона.
Холланд все знал: он видел летящий штырь и не остановил его. За миг до удара он перестал бороться. Одной лишь доли секунды хватило для того, чтобы Келл получил перевес. В ту секунду, когда штырь пробил тело Холланда и он упал, на его лице отразились не злость или боль, а облегчение.
Келл сорвал с шеи Холланда шнурок и выпрямился. У него не хватило духа бросить раненого антари на улице. Закусив губу, Келл с трудом поставил Холланда на ноги и сжал в руке монету.
