над игральной доской.
Келл вздохнул, подпер щеку кулаком и, скучая, глядел, как Нед краснеет и тужится.
Прошло несколько долгих минут, по воде пробежала легкая рябь (возможно, оттого, что Келл зевнул, а может, вцепившийся в стойку энтузиаст слегка ее качнул), и поверхность тут же успокоилась.
Нед сердито уставился на доску, вены у него вздулись. Он сжал кулак, и Келл испугался, что энтузиаст сейчас разобьет игрушку, но тот просто тяжело опустил руку на стойку.
– Все ясно, – вздохнул Келл.
– Она сломана, – сердито буркнул Нед.
– Что, правда? – спросил Келл, слегка согнул пальцы, и комочек земли легко поднялся из желобка и лег ему в руку. – Уверен? – добавил он, и легкий ветерок подхватил песчинки, закружил, и они тонким кольцом обвились вокруг его запястья. – Может быть, да. – Вода собралась в каплю и льдинкой упала в ладонь. – А может, и нет, – проговорил Келл, когда вспыхнуло масло в желобке. – Или, возможно, – продолжил он, поднимая в воздух кость, – в тебе просто нет ни капли силы.
Нед, выпучив глаза, смотрел, как символы пяти стихий танцуют вокруг пальцев Келла. А тот услышал у себя в голове голос Ри. «Хвастун!» – сказал принц. И тогда Келл вернул элементы в желобки так же легко, как их оттуда достал. Земля упала с глухим стуком, лед – со звоном, песок бесшумно пересыпался в свою чашечку, а пламя, плясавшее на масле, угасло. Лишь кость еще висела в воздухе между ними. И энтузиаст с восторгом смотрел на нее.
– Сколько стоит? – спросил он.
– Не продается, – ответил Келл, и тут же уточнил: –
Нед слез с табурета и собирался было уйти, но Келл с ним еще не закончил.
– Что бы ты дал за горсть земли? – поинтересовался он.
Энтузиаст замер.
– Назовите свою цену.
–
Келл занимался контрабандой вовсе не ради денег. Деньги – вещь ненадежная. Какой прок от местных монет в Красном Лондоне? И уж точно лучше сразу выбросить шиллинги и фунты, чем пытаться расплатиться ими в «белых» переулках. Предположим, деньги можно потратить прямо здесь, но на что? Нет, Келл вел игру другого толка.
– Мне не нужны деньги, – отмахнулся он. – Мне нужно то, что для тебя важно, то, с чем ты ни за что бы не расстался.
Нед поспешно кивнул:
– Хорошо, сидите здесь, а я…
– Не сейчас, – сказал Келл.
– А когда?
Келл пожал плечами:
– Когда-нибудь в ближайший месяц.
– Я что, должен сидеть здесь и ждать?
– Мне ты ничего не должен, – передернул плечами Келл. Он знал, что это жестоко, но хотел увидеть, как далеко готов зайти энтузиаст. Если Келл заглянет сюда почти через месяц и тот будет ждать, он отдаст ему мешочек земли. – А теперь выметайся.
Нед открыл рот, но тут же закрыл, вздохнул и молча побрел к выходу. По дороге он чуть не столкнулся с маленьким очкариком.
Келл вернул все еще парившую в воздухе косточку обратно в шкатулку. Очкарик между тем занял освободившееся место рядом с ним.
– Что произошло? – поинтересовался он.
– Ничего особенного, – ответил Келл.
– Это мне? – спросил человек, покосившись на шкатулку.
Келл кивнул и протянул ее коллекционеру. Джентльмен осторожно взял безделушку. Келл подождал, пока тот рассмотрит ее, а затем показал, как она работает. Коллекционер алчно на нее уставился.
– Прелестно, прелестно!
Очкарик порылся в кармане, достал что-то завернутое в носовой платок и с глухим стуком поставил на стойку. Келл развернул ткань и увидел блестящую серебряную шкатулку с миниатюрным рычажком сбоку.
Музыкальная шкатулка. Келл мысленно улыбнулся.
У них в Красном Лондоне тоже была музыка и музыкальные шкатулки, но они играли по волшебству, а не благодаря шестеренкам, и Келл поражался, сколько труда вложено в эти машинки. Серый мир в целом казался ему примитивным, но зато отсутствие магии подталкивало местных жителей к