– Дальше я уложу тебя на кровать и укрою одеялом. Если захочешь, обниму и буду согревать всю ночь, – пообещал он, подходя к родительской постели и опуская меня на свежие простыни.
– Нет, я не об этом. Как мы будем жить дальше? Рано или поздно окружающие узнают обо мне, о нашей связи. И что потом?
– Ничего, – ровно ответил Фокс. – С каких пор тебя волнует, что скажут о тебе окружающие? Не ты ли выставляла напоказ свою персону, провоцируя сплетни в высшем свете, когда явилась на прием у мэра?
– Это другое, – покачала головой я. – Тогда были иные обстоятельства. Теперь же я стану грязным пятном на твоей репутации. А ребенок… – Я запнулась, едва выговорив это слово, а сердце беспокойно застучало от волнения. – У меня ведь теперь будет ребенок…
– Не у тебя, а у нас, – поправил мужчина, садясь рядом. – Дочь.
– Дочь… – повторила я, пробуя на вкус новое слово и теряясь от его звучания.
Вот так просто: минута наслаждения, и в моей жизни появится она. Я положила ладони на низ живота, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Хотя еще слишком рано, чтобы я могла ощутить хоть что-то, кроме растерянности.
Я подняла потерянный взгляд на Фокса.
Моя голова лежала на подушке, и мокрые волосы разметались по свежей наволочке. Аластар расправил несколько прядей, убрав их с моего лица. Накрутил один локон на палец и тут же распустил. Коснулся рукой щеки, нежно погладил костяшками пальцев.
– Почему ты так любишь придумывать себе проблемы? – спросил он, почувствовав корни моей реакции. Ал скользнул рукой вниз, накрывая мои ладони на животе. Это движение не было призвано возбудить меня, скорее просто подарить тепло, подбодрить, дать понять, что он рядом. Горячая ладонь несколько томительных секунд просто грела мои руки, а затем мужчина отнял ее, чтобы укрыть одеялом. – Тори, теперь у тебя есть я, и мы сумеем справиться. Если хочешь, можем уехать, как ты и мечтала. В другую страну, туда, где тебя никто не знает.
– А бизнес? Магазины? Заводы?
Он загадочно улыбнулся и лег рядом, забираясь под теплое одеяло и сгребая меня в охапку объятий, обхватив руками сзади.
– Да будет тебе известно, дорогая моя Тори, – прошептал он на ухо. – До нашего знакомства я девять из двенадцати месяцев проводил в различного рода поездках и проверках. Наша первая встреча совпала с делами в Столице, но сразу после помолвки я покинул город и вернулся лишь перед новогодними праздниками. Я бы уехал и после них, немедля, если бы не твои чертежи.
– Выходит, ты сейчас должен быть где-то далеко, на одном из своих заводов? – быстро сообразила я.
– Должен, – подтвердил он. – Но я здесь, с тобой.
Я улыбнулась этой мысли. В голове меж тем родилась картина жизни бедняги Фокса, если б ему не удалось расторгнуть помолвку с Кристалл. Он бы сбегал от нее в вечные командировки, а она бы и дальше раздольно читала псалмы с симпатягой пастором по беседкам.
И все же беспокойство не покидало меня.
– Аластар, я ведь не просто так хотела уехать из Столицы. Назови это побегом, если хочешь. Но дело не в обычных слухах. Сегодня наедине Виктория уже выразила свои опасения насчет моей безопасности. Кристалл ведь не успокоится, особенно когда узнает, что мы с тобой вместе. Ты же слышал ее слова сегодня. Я украла тебя у нее, по-другому это не назовешь. Она будет мстить, а ведь мы до сих пор не знаем, что было в похищенных документах. Что, если у нее до сих пор козырь в рукаве?
– Не беспокойся об этом, – поспешил успокоить Фокс, и я почувствовала легкий поцелуй в висок. – Завтра с утра я отправлюсь в Столицу и немедля начну поиски.
Это известие я восприняла скептически. Все же слишком много времени прошло. Возможно, уже поздно искать пропажу или подмену.
– Даже если найти ничего не удастся, – добавил он, – планы Кристалл уже пошли прахом после сегодняшнего расторжения помолвки. Если ее целью были мои деньги, теперь ей ничего не светит.
– А тебя не смутила реакция ее родителей? – вспоминая обстоятельства сегодняшнего утра, забеспокоилась я. – Они восприняли новость о ее падении так, будто знали о пасторе с самого начала.
– Думаю, знали, – согласился Фокс. – Покрывали дочь и будут продолжать это делать. Скандал не в интересах мэра Бристоля. Он плохо отразится на его политической карьере.
– Кстати, – вспомнила я еще кое-что. – Откуда столько злорадства у Виктории? Чем ей насолила эта семейка?
Я не видела выражение лица мужчины, но он издал такой многозначительный хмык, что сразу стало ясно – поводы у Виктории имелись, и еще какие.
– Мэр Бристоль протестовал громче всех против кандидатуры Вики на роль Верховного судьи. Он активно агитировал голосовать против, но ее сторонники перевесили буквально на несколько голосов. И теперь, даже спустя столько лет, госпожа Райт продолжает помнить. Поэтому не удивляйся, что это расторжение договора стало для нее маленьким праздником.
Я понимающе прикрыла глаза. Виктория оказалась злопамятной, что меня совершенно не удивило. Еще при первой встрече я ощутила в ней внутренний стержень, стальной характер и непробиваемую гордость. А такие люди не умеют прощать.
