— Да не знаю я!!! — раздался отчаянный вопль предка. — Это же Артур, от него всего можно ожидать!
— Не верю! — визжала ведьма. Из башни раздался звон бьющегося стекла и шум погрома. — Это все ты подстроил! Не смей превращаться в ворону!.. Не смей улетать!!!
— Мар… кар…
Из окна пернатым клубком вылетел ворон, вслед ему несся темный комок, не догнал и шлепнулся вниз, прямо в руки Ромке. Тот удивленно уставился на матерчатую сумку.
— Кар-р-р! Дур-р-ра!!!
— Сам дурак! — снова высунулась из окна Моргана. — А ты, Арчи, пожалеешь о своей выходке! Твою блондинку буду держать, пока не получу Силу. И учти, мне все труднее сдерживаться… Подумай об этом, пока будешь искать следующую Твердыню: эту я переношу!
— Э, тетя! — подал голос Рома. — Вы куда это собрались?
— Подальше отсюда, племянничек, — голос Мары сочился ядом, — не скучай без мамочки.
Замок покрылся рябью, как поверхность воды под ветром, стал полупрозрачным…
— Гверри торква! — звонко выкрикнул Ромка, ткнув «козой» из пальцев в сторону Твердыни.
— Что за?.. — раздался затухающий голос Морганы, а потом башня окончательно утратила материальность, вновь став миражом.
А я стоял и, как пресловутый баран, пялился на голую скалу без следов постройки.
Ну и чего добился, спрашивается? Клоун доморощенный! Ни Юли, ни замка! Что же ты творишь, Корнеев? Где твой холодный разум агента КС? Что ж, по крайней мере, теперь Мара точно не даст Юле умереть: наоборот, будет хранить ее. Чтоб сполна насладиться местью, или я ее не знаю. Я скинул рюкзак, вытащил и развернул карту. Очередной флажок трепетал возле Твердыни, лежащей далеко на юге, за долиной Потерянных душ…
На берегу нас ждал сюрприз. Там, где была наша лодка, теперь красовалась огромная яма, усеянная обломками досок вперемешку с крупными желтоватыми шарами. А саму яму, неспешно работая задними лапами, деловито засыпала землей огромная черепаха.
— Ах ты ж, скотина!!! — заорал Ромка, швыряя булыжником в кожистый панцирь. В ответ рептилия повернула голову, сосредоточенно пережевывая так и не ставшее деревцем весло. Сын бегал вокруг, матерился и швырялся камнями. Ноль эмоций, фунт презрения. Даже не почесалась, тварь. Наконец яма была зарыта, и черепаха отправилась в море. Я стоял и тупо глядел, как погружается в воду погубившее наш транспорт животное.
— Получай! — Ромка швырнул вслед рептилии что-то из упавшей ему в руки котомки. Раздался хлопок, зверя окутал густой ядовито-фиолетовый дым. А когда он рассеялся, на волнах покачивалась раздувшаяся, как надувная игрушка, черепаха. Я бросился в воду и, ухватив ее за куцый хвостик, потянул к себе. Пошло на удивление легко. Качающаяся на водной поверхности зверюга вытягивала шею, тщетно пытаясь нырнуть.
— Бать, ты что делаешь? — тут же нарисовался Ромка.
— Транспорт наш держу, — пояснил я. — Пешком далековато будет.
— Неожиданный ход, уважаемый Игрок. Право слово.
— Почему же? Все логично. Мангуст слишком непредсказуем и, добравшись до цели, способен на любой сюрприз. А заканчивать эту партию я пока не готов.
— И все равно можно было найти более элегантный выход. Зачем было устраивать балаган?
— Мне захотелось повеселиться, почтенный Наблюдатель. А вам разве нет?
— Правее держи, Ром! — Отец расположился на панцире и работал лоцманом, время от времени сверяясь с картой.
Я кивнул и треснул обломком доски слева по морде черепахи. Та недовольно взревела, но повернула куда надо. Так мы плыли уже полдня. Тварь нам попалась быстроходная, но злобная и своенравная. Время от времени она норовила свернуть с выбранного курса, вытягивала шею, пыталась кусаться. Так что я то и дело доской подавлял «бунт на корабле». Мышата сидели у меня на плечах и возбужденно попискивали. Впечатлений набираются, хвостатики.
— Кстати, Ром. Ты что за заклинание на острове употребил? — поинтересовался батя.
— Ах это? — усмехнулся я через плечо. — Так, мелкая пакость.
— А точнее?
— Ведро ожившее помнишь?
— Забудешь такое…
— Так вот: ты не думал, куда сожранный им мусор девается?
Отец свернул карту и заинтересованно приподнял бровь. Помолчал и ответил:
