«А сам ты от чего помер? От излишней доверчивости?»
«В каком-то смысле — да».
«Выходит, и мне тоже не стоит доверять тебе», — сделал я вывод.
«Нет! Погоди! Как это не стоит? Я тебе плохого никогда не советовал! Глянь, как с кровососами здорово вышло!»
«Хочешь сказать, ты все предвидел заранее?»
«Нет, конечно… но вышло даже лучше!»
«Лучше?» — удивился я.
«Ну-у… в конечном итоге», — выкрутился он.
«Ну тебя с твоими итогами! У меня чуть инфаркт не случился, когда Алва потребовала, чтобы сражался Ромка! Ты предполагал, что такое возможно?»
«Если честно, я знал об этом пункте. Но не думал, что королева им воспользуется. Обычно к Кодексу Соники взывает кто-то один».
«Ну ясно, в общем. А что это за кодекс такой?»
«История долгая, а край леса уже видно. Я тебе в следующий раз расскажу».
А граница леса была действительно близко. Здесь — почти непроглядный сумрак, там — розовые лучи рассвета. Я развернул карту, сверяясь с местностью.
Лукас остановился.
— Все, дальше мне дороги нет. Обитатели Черного бора желают вам счастливого пути.
С Ромкой они обнялись, и я услышал:
— Удачи тебе, брат!
Потом Лукас обернулся ко мне:
— Постарайтесь закончить свои дела до полнолуния Соники. Это очень опасный период.
— Спасибо, — кивнул я, — постараемся. Сколько, кстати, до него?
— Тринадцать ночей.
Что ж, мне понравилась цифра: простенько, но со вкусом.
— Позвольте взглянуть… — с любопытством ткнулся носом в карту Лукас. — Что тут у нас? Ага… угу… Вот тут неточность. Черный бор идет раньше Светлого, а Призрачная твердыня расположена прямо возле него. Картограф ошибся; а вот тут — Гнилая топь…
Ничего другого от паскудного пра-пра-пра… я и не ждал. Картограф ошибся, как же! Держи карман шире. У этой древней сволочи все наперед продумано. Хотя… Мысль постучала в сознание, я тут же ткнул пальцем в нижний угол:
— Ты часом не знаешь, как с этой штукой управляться?
Наследник ташшарского престола внимательно осмотрел компас, даже когтем покорябал.
— Знаю. Это поисковик. Позволяет найти кого угодно, если есть хоть капля его крови, или хотя бы крови близкого родственника.
Мы с Ромкой переглянулись, а потом сын решительно протянул Лукасу руку:
— Действуй!
Тот осторожно развернул запястьем вверх, аккуратно проткнул когтем синеватую жилку. На кончике изогнутого когтя набухла багровая капля. Ноздри ташшара раздулись, глаза полыхнули алым, я машинально потянул из-за пояса наваху, но принц уже взял себя в руки. Лукас бережно занес руку над картой, тяжелая капля сорвалась, упав в центр нарисованного компаса. Кровь задымилась, впитываясь в пергамент, руны полыхнули багровым, стрелки бешено завертелись…
— Имя! — рыкнул Лукас, не отрывая взгляда от магического артефакта.
— Юлия!!! — в один голос заорали мы с сыном.
Стрелки замерли, а потом развернулись, указывая направление. Призрачная твердыня, что сразу за Светлым бором, запульсировала на карте, возле нее возник флажок, трепещущий и развевающийся, словно настоящее знамя на ветру…
Мы распрощались с Лукасом и вскоре шагнули из-под мрачных крон на залитый солнцем луг с выгоревшими травами и одинокими поздними цветами.
— Так, пап, где-то тут деревня должна быть, — заметил сынуля, пристально вглядываясь в даль. — Не вижу. Лукас сказал, совсем рядом.
— У Лукаса, между прочим, крылья. Что для него «рядом», для нас полдня пути. А в деревне-то тебе что понадобилось?
— Там мы раздобудем гаджей, — пояснил Ромка, уверенно держа направление, несмотря на отсутствие тропы.
— Ага, а гаджи — это что?
— Местные ездовые животные. Или пешком тебе больше нравится?
Я согласился, что верхом удобнее.
