– Может, поэтому… я и… лучше.
Он снова бросился на Алексу, но та скользнула вверх по искореженной, покосившейся лестнице. Внезапно на нее обрушился порыв сквозняка, и она увидела солнечный свет. Впереди, в конце кривого коридора, заполненного парящими обломками, в стене виднелась двухметровая дыра.
Моррисон, перебирая руками, тоже взбирался по лестнице с алмазным осколком в зубах. Лицо его было в крови, и в обломке отражались кровавые дыры от выбитых зубов. Перехватив импровизированный нож рукой, он украдкой бросил быстрый взгляд на прореху в стене здания.
– В чем дело? Ты боишься… со мной… схватиться?
Она помотала головой:
– Мне незачем. Кое-что ты, Моррисон, наверное, никогда не поймешь:
– Эта технология… она уйдет со мной… и с этой башней… в небытие.
– Похоже на то.
Старик тяжело дышал: на такой высоте это давалось ему все труднее и труднее.
– Все кончено, Моррисон. Сдавайся, и я спущу тебя на землю.
Он хватал ртом воздух:
– Мать твою… Как, чтоб тебя… ты можешь… дышать?
– Емкость моих легких втрое выше, чем у тебя, и за каждый вдох у меня вырабатывается на двадцать процентов кислорода больше, чем у тебя.
– Проклятая тварь.
Алекса наблюдала, как он цепляется за перила искореженной лестницы. Смотрела на его обветренное лицо и испещренное шрамами тело, вокруг которого болтались лохмотья униформы.
– Почему ты никогда не проходил процедуры клеточного обновления, Моррисон? Почему позволил себе дряхлеть?
Он засыпал на глазах.
– Есть такая штука… благородное старение.
Вопреки желанию, Алекса рассмеялась. Дисплей на визоре сообщил, что они уже находятся на высоте двадцати восьми тысяч футов. Моррисон постучал осколком по перилам:
– Разрушение… мой единственный недостаток.
– Такой требовательный человек, что его разочаровали даже собственные клоны.
Глаза Моррисона закрылись, а вокруг рта начал появляться иней:
– Должны быть стандарты…
– Ты же не пойдешь со мной, да?
Он поднял руку с куском алмаза, но говорить уже не мог.
Алекса посмотрела на визор. Тридцать тысяч футов. Внезапно она поняла, что делает Коттон.
– Ты врежешься в Кратос. Ты знаешь об этом? Дом летит туда. Коттон собирается уничтожить Кратос самим зданием БТК.
Моррисон рассмеялся в полубреду:
– Конечно, Коттон, кто же еще…
– Прощай, Моррисон.
Он отсалютовал ей, подняв осколок алмаза дрожащей, как у пьяного, рукой.
Алекса выпрыгнула в брешь, постаравшись оттолкнуться изо всех сил, чтобы оказаться как можно дальше от здания. Правда, сразу выяснила, что волноваться не стоит, потому что ветер тут же подхватил ее и отшвырнул в сторону, а потом – вниз, подальше от искусственного гравитационного поля, в лучи утреннего солнца. Алексу обожгло сильным холодом.
Она посмотрела вверх и увидела поднимающуюся в небеса черную башню в шлейфе обломков. Ее стены слабо светились, словно она держала путь прямо в рай.
Грейди перенастроил угол падения и пустился вдогонку за глянцевитой черной ГЗМ, которая шла, выписывая в воздухе кренделя, – как птица, к ногам которой подвесили груз. Выставочный постамент вылезал за пределы гравитационного зеркала машины и тянул ее вниз. Не камнем вниз, конечно, но неуклонно.
Грейди был в полукилометре от Хедрика, когда увидел, как судорожно мечутся руки главы БТК. Тот явно пытался удержать машину от неконтролируемого падения и сесть мягко.
Город теперь был всего в паре тысяч футов под ними. Грейди обернулся посмотреть, как в окружении белых дымов взлетает в небо черная башня. Казалось, отовсюду дождем сыпались обломки. Как сцена из Вознесения, только дело происходило в Детройте. Можно подумать, город и без того недостаточно пострадал.
