Иоанн не ответил.
– Пошли, проверим чертов барьер еще раз со всех сторон. А ты, Иоанн, проверь, что ли, раненых. – Хмырь покопался в рюкзаке. – Вот тебе немного медицины, только экономно, экономно.
Новый обход не выявил ничего: та же аморфная преграда, невидимая и непоколебимая. Терем для верности дал короткую очередь: пули звонко срикошетили, не оставив следов. Мы еще раз сверились с ПДА. Аппаратура работала превосходно, но связи с внешним миром не было.
– Карась, что чутье говорит? – спросил второй раз за день Хмырь.
– Молчит.
– Дело дрянь, – присел на камень сталкер. – Продуктов немного, а на неприкосновенном запасе долго не протянем. Зелень эта необстрелянная… Как этот Иоанн за ними смотрит, так это можно сразу смерть зазывать.
– Так что ж ты ему не сказал?
– А ты разве не видишь, что эти трое обречены? Или я тут один что-то понимаю?
– И сколько им, по-твоему, осталось? – спросил я.
– Не знаю, может, кто-то завтра умрет, может, еще пару дней протянут. Они нам только обуза.
– И что ты предлагаешь? – Я неплохо знал натуру Хмыря и его версию дарвинизма.
– Они в любом случае обречены, – повторил Хмырь, и все словили суть.
– Ты опять за свое? – Эту часть натуры коллеги Терем принимать отказывался.
– А что ты предлагаешь? Если мы хотим выжить, нужно принимать такой расклад.
– А почему ты решил обсудить это без Иоанна?
– Да потому, что он ничего путного не посоветует. Но подумайте над моим вариантом. Эти трое очень быстро уничтожат провиант, а еще быстрее наши медикаменты. А воды вообще смертельно мало.
Терем промолчал: запасы и вправду были незавидные.
– Угораздило же, – пробормотал Хмырь. На его лицо вернулась привычная безжалостная маска.
Я рассчитывал на вариант менее скользкий. Но опасность действенным катализатором не служила – в голову не лезло ничего, кроме как ждать.
– Выждем, – поделился планами я.
– Долго? – съязвил сторонник решительных мер.
– Сколько потребуется. И понаблюдаем за этим местом, может, заметим какие-нибудь изменения.
– Хорошая вообще мысль, – согласился Терем, – вот только очень долгая.
– А других разумных предложений нет. От раненых, Хмырь, ты сможешь в любой момент избавиться. Хотя я надеюсь, что ты так не сделаешь.
– Хорошо. А если ничего не произойдет? Если этот барьер простоит недели? – Хмырь был пессимистичен – благодаря этому он выживал.
Густая трава зашуршала, и из-за сиротливого обломка стены показался Иоанн. Не знаю, нарочно он подслушивал или нет, но что до его ушей долетело, явно не пришлось по вкусу.
– Мне бы следовало догадаться. – Он подошел к Хмырю вплотную. – Неспроста о тебе предупреждали. Убить их, сволочь, задумал? Шкуру свою…
– А ты свою спасти, значит, не хочешь? – оскалился Хмырь.
– Хмырь, – Иоанн подался вперед, – только попробуй – я тебя самого как собаку.
– Можешь прямо сейчас. – Сталкер сверкнул улыбкой.
Бывший духовный сан отступил от Хмыря и обратился к нам:
– Вас это тоже касается!
Он хотел сказать что-то еще, но просто развернулся и зашагал к убежищу.
– Сзади подобрался, – заметил Хмырь беззлобно, – знал ведь, что иначе замечу.
– А он не шутит.
– Это он пока так: жрать захочет – наплюет на мораль.
– Мне вот интересно, а это просто стена или купол? – совершенно внезапно пришла новая мысль.
– Подробнее…
– А воздух сюда попадает? Или мы полностью отрезаны от всего сущего? Даже от солнечного света.
– А это, черт побери, хороший вопрос, – согласился Хмырь. – Только как проверишь?
– Да очень просто, – отозвался Терем, – воздух будет постепенно пропадать, станет душно. То же самое с солнечным светом: ночью должно похолодать. Хотя, может быть, барьер и сплошной, но мелкие частицы вроде воздуха и света он пропускает. По крайней мере, я на это сильно надеюсь.
– Выходит, и вправду ничего сделать нельзя.
– Мне все-таки интересно стало насчет этого огненного змея, – признался я.
