около того, кто мне показался главным. Тот, ничего не подозревая, сам мочился в кустах. Я подождал, когда он сделает свои дела, и оглушил его парализатором. Потом снял с него оружие, амулеты, связал и надел кандалы, которые недавно сняли с меня. Время у меня было, поэтому я развел костер и стал жарить мясо, запасенное валорцми.
Гронд сидел в своем кабинете и просматривал отчеты агентов.
В кабинет вошла Берта.
– Мессир, к вам столичный топтыга. Говорит, дело срочное.
– Если срочное, то, стало быть, оно связано с нехейцем, – ответил Гронд.
Он посмотрел на девушку.
– И почему ты с ним больше не спишь?
– Меня фаворитки не пускают, – нисколько не смутившись, ответила она.
– Пусть столичный гость войдет, – немного подумав, ответил Гронд. Ему надо было собраться с мыслями и настроиться на неприятности. А что еще можно было ждать от нехейца? Опять во что-то вляпался.
Невзрачный и малоприметный человек вошел и поклонился. Уж он знал, какую власть в королевстве имеет этот простоватый на вид старичок.
– Говори, – разрешил Гронд.
– Нашего подопечного похитили неизвестные, на этот раз нехеец переиграл сам себя, – ответил соглядатай.
– Это как? – На мужичка смотрел начальник тайной стражи академии, и в глазах его сквозило большое любопытство.
– Студент знал, что на него охотятся, и решил организовать свое похищение.
– Как он узнал о готовящимся похищении? – спросил несколько удивленный Гронд.
– Нехеец завел связи в преступном мире Азанара. Создал небольшую банду в предместье.
– Чего-то подобного от него стоило ожидать, – немного подумав, ответил старик. – Эти нехейцы сами вышли из воров и разбойников, и бандитские замашки у них в крови. Так что там произошло? В чем нехеец просчитался? На него это не похоже.
– Он договорился, что его спасут снежные эльфары – студенты из группы Аре-ила и захватят самих заказчиков похищения. Но эльфары засмотрелись на поединок Аре-ила и помощника нехейца. А неизвестные в это время похитили Ирридара.
– Ты запомнил похитителей? – спросил шеф службы безопасности.
– Я, кажется, одного узнал, мессир. Он из столицы, из ордена Искореняющих.
Гронд пошелестел бумагами на столе, собрал их в стопку и убрал в стол. Таким образом он давал себе время подумать.
– Ты знаешь, что могло понадобиться магам от нехейца? – наконец спросил он.
– Нет, мессир, если только он не одержимый и не связан с темной магией.
– Да, темной магией, – повторил за соглядатаем Гронд. – Спасибо за работу, продолжайте искать его следы.
Посмотрев вслед следопыту, Гронд на миг задумался. Если лесные эльфары не смогли захватить нехейца, то магам мало не покажется, а нам война с орденом не нужна. Тут и так странные события творятся: пропали сильные маги и дворяне Азанара, а нашли их в подземелье, где приносились жертвы, и все они были ужасно порублены, а среди тел лежали две суккубы. Плохи дела. Братья опять воюют с друг другом, и как бы эта вражда не потрясла Сивиллу, как это уже было раньше. Ох, смутные времена начинаются, покачал он головой и исчез из кабинета.
Тора-ила смотрела в лицо Аре-ила и молчала, она ждала рассказа о том, как прошла операция по освобождению нехейца, но эльфар смотрел в сторону и молчал.
Не выдержав затянувшейся паузы и понимая, что произошла какая-то накладка, она прямо спросила:
– Лер Аре-ил, где Ирридар?
– Не знаю, – со злостью в голосе ответил он. – Его украли, пока мы сражались.
– Лер, потрудитесь ответить, с кем вам пришлось сражаться? В плане не было никакого сражения, а был простой захват противника и исчезновение с места. – Взгляд принцессы был прям, слова били по слуху рублеными короткими фразами.
– Я увлекся, – наконец сознался эльфар. – Захваченные злодеи пришли в себя и обездвижили нас. Потом скрылись с нехейцем. – Он с вызовом посмотрел девушке в глаза.
Тора не отвела взгляда, она внимательно рассматривала черты лица своего товарища и наконец произнесла:
– Ирридар был прав по поводу тебя, Аре-ил, ты не достигнешь успеха на службе князя. Теперь мы двойные должники нехейца, и на нас лежит позор. Мы не смогли отдать долг по первому требованию.
Она развернулась и, вскинув голову и распрямив спину, гордой походкой удалилась к себе в комнату, где отдалась на волю чувств. Беззвучно рыдая, она уткнулась в подушку и, не сдерживая слез, стала изливать свое горе.
