– Мы не чесали животы, – нахохлился Верил, – мы хотели защищаться. – Он глядел так возмущенно, что я рассмеялся.
– Верил, дружище, не обижайся, только я тебе скажу: хотеть мало, надо сражаться. Вон Лианора, даже нужду справить не успела, а в бой вступила и пленного захватила.
– Я успела справить нужду, хозяин, – радостно ответила дворфа.
– Вот и хорошо, – согласился я, не желая развивать дальше эту тему, – нам надо выдвигаться. И не дуйтесь, – повторил я парням.
По дороге Рона опять пристала с вопросами, что я буду делать с Лианорой?
– Да ничего не буду делать, приеду и отпущу на все четыре стороны. – Мне надоело выслушивать ее нытье.
– Жестоко расчленять девушку, – вступил в разговор Штоф, при этом он сильно помрачнел.
– Штоф, ты с дуба рухнул? – Я непонимающе смотрел на него. – При чем тут расчленение?
– Не падал я с дерева. Ты сам сказал, что отпустишь ее на четыре стороны, так можно сделать, если разрубить девушку на четыре части. Разве нет? – Он смотрел на меня скорбным взглядом.
– Не бойся, Штоф, я этого не допущу. Я тебе обещаю, он не тронет Лианору, – с вызовом сказала Вирона и повернулась ко мне: – Только попробуй до нее пальцем дотронуться, дикарь! – Она пылала гневом.
– Слушайте, вы в своем уме? – Я был просто поражен тем, что они восприняли мои слова буквально. – Я хочу просто отпустить девушку, пусть идет куда захочет. Дам ей вольную. – Посмотрел на скептическое выражение лица Штофа и добавил: – Еще денег дам. – Потом посмотрел еще раз и снова добавил: – Много дам.
– Дар, ты что, не понимаешь? – Штоф был расстроен.
А я действительно не понимал его. Дам вольную, отпущу, пусть идет куда хочет, отсыплю золота и серебра. Что еще сделать? Жениться? Ага, щас, разбежался.
– А что он должен понять? – Это уже Рона высказала свое недоумение.
– А вы не знаете? – Теперь он смотрел на нас с недоумением.
– Штоф, ваш сеньор из Нехейских гор, он еще молод, про обычаи дворфов никогда не слышал, – теперь в разговор вступил Верил.
– А она? – Штоф кивнул на Рону.
– Рона аристократка. Кроме нарядов и платьев, себе голову ничем не забивала, не видишь разве?
Вирона от такого комплимента задохнулась, у нее сегодня был неудачный день откровений.
– Это точно, – поддержал я Верила. – Рона девушка особенная, она забивает только рот.
Девушка метнула на меня злой взгляд, закусила губу, но промолчала.
– Так, что я должен понять, парни? – Я смотрел спокойно, но требовательно.
– Ты не сможешь ее освободить, Дар. Только продать или подарить кому-то. Над ней был проведен ритуал отвержения. Девушка теперь вечная рабыня, – сообщил мне новость Верил.
– И что, ничего нельзя сделать? – Рона была удивлена не меньше моего. Мою колкость она проглотила и промолчала.
– У дворфов свои секреты, нам недоступные, – расстроенно ответил Штоф.
– А если я ее выгоню, скажу – вот тебе деньги, пошла прочь? – спросил я.
– Тогда она умрет. – Штоф был уже не Штоф, это был льющий слезы Пьеро.
– Лианора! – позвал я девушку, та быстро примчалась.
– Что, хозяин? – Она преданно смотрела мне в глаза.
Интересно. У гоблинов она была хоть и послушной, но злой, подумал я.
– Тебя за что родичи отвергли? – Мне было просто интересно, за что можно так поступить с родной дочерью.
– Я убила сына главы клана, – спокойно ответила девушка.
Отвечала она односложно и только на заданный вопрос. Рона подстегнула коня и отъехала от дворфы подальше.
– За что ты его так? – встряла она в разговор.
Но Лианора даже бровью не повела, продолжая ехать молча.
– Расскажи, что произошло, раз ты убила паренька? – я пристроился рядом с ней.
– Мардус, сын главы клана, хотел меня взять силой, но Виргус, мой жених, не дал ему этого сделать. Между ними завязалась драка, и Мардус ударил ножом Виргуса. Потом рассказал, что защищал меня от жениха. Ему поверили, никто не захотел связываться с семьей главы. Никто не захотел слушать меня. Я выхватила кинжал и вонзила Мардусу в сердце. Меня хотели казнить, но отец настоял на отвержении. Он знал правду и хотел сохранить мне жизнь, – вздохнула девушка. – Потом продал смиртам. – Лианора замолчала, закончив свой рассказ. В ее голосе не слышалось никаких переживаний.
Все остальные ехали, глубоко задумавшись, Вирона всхлипывала и, не стесняясь, утирала слезы.
– Сама ты чего хочешь, Лианора? – спросил я девушку после долгого раздумья.
