задерживал, а, вращаясь, делал удар скользящим. Это позволяло экономно тратить энергию и укрепляло защиту, отводя магический или физический удар в сторону. Кроме того, его можно было соединять с другими аналогичными щитами, что усиливало его свойства. Налагаясь друг на друга, щиты создавали непреодолимую преграду для противника. А еще я добавил «спящий» вектор, благодаря которому по желанию щит превращался в тонкую иглу и мог поразить стоящего рядом противника, проникая через его защиту, как шило через тонкую кожу.
Но все равно я был неудовлетворен, щит потреблял большое количество энергии и быстро разряжался.
– Сделай из них монисто, – прервала мои раздумья Шиза.
– Точно! – обрадовался я: решение лежало на поверхности, но именно в такой плоскости я задачу не рассматривал, зациклившись на идее усиления щита.
– Спасибо, девочка! – поблагодарил я, понимая важный для меня принцип: не нужно отходить от простых идей.
Теперь надо продумать баланс цены, качества и целесообразности. В конце концов, обмозговав затраты и полезность вещи, решил сделать ожерелье из четырех амулетов, но не на цепочке, а на кожаном шнуре, что удешевляло само изделие. В итоге у моих ребят будет магическое преимущество, а у «снежков» преимущество в силе, ловкости и быстроте. Кроме того, нельзя показывать все возможности моего отряда. Нецелесообразно и выигрывать у эльфаров, чтобы не раскрывать вероятным противникам все наши возможности. В общем, мне было о чем подумать и что предпринять.
Глава 6
Караван спокойно продолжил свой путь, дорога была свободна, и нигде на всем ее протяжении не наблюдалось древесников. Впереди отряда двигались зомби, уничтожающие все живое на своем пути. Испуганные племена древесников покидали места своего обитания и уходили высоко в горы, стараясь скрыться подальше от оживших мертвецов.
– Как долго твои создания будут существовать? – спросил Грапп у Листи, рассмотрев очередной раз промелькнувших черных мумий. Листи раздраженно оттолкнула ногой хвостатого и подошла к Алешу.
– Надоел он мне, – посмотрела она на Жура, – убить хочу.
Древесник горько вздохнул, проводив взглядом объект своего обожания, отвернулся и понуро поплелся дальше. Его хвост безвольно волочился по дороге, прокладывая узкую дорожку в мусоре и опавших листьях. Грапп только засмеялся:
– Терпи, сразу не убила, теперь не надо. Так что по поводу этих зомби?
– Это не зомби, это воины праха. Скоро прах осыплется, как ему и подобает, и духи, запертые в телах, получат свободу, чтобы уйти за грань. Они это знают и стараются отомстить как можно большему количеству своих врагов.
– А почему на нас не нападают? – Алеш проводил подозрительным взглядом мелькнувшего среди деревьев воина праха.
– Мы им не враги, поэтому они нас не чувствуют, – ответила Листи, – они движимы только ненавистью и чуют только своих мучителей. Думаю, древесники больше не доставят нам неприятностей.
– Хорошо бы, – согласился Грапп.
К исходу дня отряд подошел к подножию хребта, который запирал долину и преграждал путь дальше. Алеш поднял голову и смотрел на дорогу, змейкой вьющуюся вокруг горы.
– Выше по склону есть группа пещер, через которые нам надо пройти. – К нему подошел старший краур и тоже стал рассматривать горы. – Это даже не пещеры, а разветвленный тоннель сквозь всю гору, – продолжил он, – а у выхода находится переход на другой слой.
Он умолк.
– Привал! – скомандовал Грапп остановившемуся отряду.
К их костру подошел старший носильщик и присел. Он некоторое время смотрел на искры, вылетающие из огня.
– Будь осторожен с хозяином, – тихо прошептал краур, не глядя на хумана. – Я слышал, как он с кем-то переговаривался и звал сюда. Он проявил интерес к сьюре, – потом носильщик еще раз окинул взглядом горы, прячущиеся в сумраке, развернулся и быстро отошел.
Слова краура Алеш принял всерьез. Караванщик был непонятным, очень равнодушным к тому, что происходило с отрядом, как будто ему плевать на свою жизнь и на судьбы всех остальных, но Алеш чувствовал, что это впечатление обманчиво.
Под утро его разбудила нейросеть: перестал светиться маркер под цифрой «четыре», а это означало смерть. Умер старший краур. Грапп просканировал лагерь, все находились на своих местах, посторонних не было. Прокс пролежал до самого подъема, размышляя о странной кончине старшего носильщика, он не сомневался в том, что его убили. Вот только за что? Единственное объяснение он видел в том, что краур сошелся с ним, Алешом, и стал чем-то опасен. Кому он помешал? Тут вывод напрашивался только один: караванщику. Но что нужно тому, только ли Листи?
