В груди ёкнуло. Они собрались лезть в корабль за нашими? В смелости капитану не откажешь.
– Разрешите я, – поднялся Ёто Накамуро, – произошедший контакт доказал, что наше штатное плазменное вооружение неэффективно против противника. Более действенные средства в наличии имеются, но какое из них даст наилучший эффект, неизвестно. Если бы мы располагали параметрами воздействий, применённых кадетом Ежовым и Мышкиной, то с помощью Умника смогли бы подобрать аналог. До того прогноз на успех операции стремится к нулю.
– Кстати, стажёр, а вы сами знаете, чем именно стреляли? – обратился ко мне профессор Весенин.
– Это был фазовый разрыв. А Марина, кадет Мышкина то есть, она использовала поглощающий энергию заряд, только почему он подействовал на гостей, мне неизвестно.
– Замечательно! Так вам известны ваши способности. – Профессор, ну конечно они мне известны, более того, их мне разжевали на занятиях раз пятьсот.
– Умник, аналоги имеются в арсенале? – командир сложил руки на столе, скрестив пальцы, и посмотрел прямо перед собой.
– Обнаружено два варианта. Первый – использовать штатное вооружение «мастодонтов».
– Он не пройдёт в створ корабля и по внутреннему тоннелю, – вмешался командир десанта.
– Второй вариант – матричное орудие силового комплекса с сегментом фазового преобразователя.
– У нас не хватит установок на всю группу.
– Расчет показывает, что для эффективного проникновения и проведения операции наиболее подходящий состав ударной группы должен включать шестерых бойцов подразделения десанта, стажёра Ежова и энергоида. Транспортировку возможно осуществить двумя автоматическими «скатами», которые в случае опасности смогут сдержать преследование. Учитывая переданную по цепи маршрутных меток информацию, все потерянные живы и находятся на глубине километра внутри корабля чужих. Исходя из регулярности передаваемых данных и времени первой реакции на появление в зоне ответственности автоматики наших сил, можно сделать вывод об условной безопасности проникновения малой группы до места содержания пленных.
– А после? – задал вопрос командир десанта.
– Реакция на действия спасательной группы не прогнозируется, но можно сделать вывод, что путь обратно может осложниться.
Потрясающе! «Осложниться». Только компьютер может обозначить подобной фразой прорыв из глубины чёрного гиганта наружу с пятью бессознательными телами. Может быть, уже хватит совещаться и пора лететь?
Долго ждать нас не заставили. Детали проникновения обсуждали ещё примерно десять минут, после чего всем отвели час на сборы и подготовку.
Согласен – очень быстро. В прошлом бы копались ещё день как минимум, полностью потеряв шансы спасти членов экипажа. В настоящем же Умник на полную катушку использовал титанические возможности крейсера. Он расконсервировал оборудование, синтезировал недостающие части, а технический персонал лихорадочно укомплектовывал катера и проводил проверку штурмовиков. Нам оставалось прибыть в ангар и, облачившись в силовые костюмы, отправиться на задание, подробности выполнения которого будут разъяснены по пути, благо вирт позволял отвести на проработку всех действий больше двух часов субъективного времени.
За час я успел принять душ и переодеться в рабочий комбинезон. Устоявшаяся привычка надевать свежее при первом удобном случае – несомненная заслуга моей милой сестрёнки, не терпевшей никакой грязи в принципе. Очень я ей за это благодарен.
Перед самым отлётом я связался с Михаилом. Тот не особо грустил о невозможности составить нам компанию, будучи занятым в тактической группе. Его интуиция и способность подолгу оставаться в вирте, часами работая на предельных для многих режимах темпа, стала незаменима для координации в тактической обстановке. На корабельный интеллект, конечно, тоже можно полагаться, но есть ситуации, в которых решение должен принимать только человеческий разум.
Затем пришёл вызов от профессора, попросившего зайти.
До отлёта оставалось ещё полчаса, и мы сидели в уютном кабинете начальника научной партии, наслаждаясь ароматом его фирменного чая с таёжным бальзамом и малиной. Стиль комнаты поменялся, и на сей раз кресла и столик расположились посреди цветущей ландышевой поляны. Сквозь белые стволы берёзок проглядывала грунтовая дорога и бескрайнее поле ржи за ней.
– А что именно мне для вас искать, профессор?
Ну конечно, какой учёный пройдёт мимо выпавшего шанса заполучить образцы неведомого мира. Хоть кусочек, но требуется привезти, а то обидится. Да и никакой трудности насобирать кучу инопланетного хлама нет, уж у меня опыт по этой части ого какой.
– Я и сам пока не знаю, но полагаюсь на твоё чутьё, – задумчиво ответил мне Весенин, держа чашку в ладонях. – Вась, может, ты хотя бы подумаешь над моим предложением? Негоже зарывать такой талант в землю.
Я только вздохнул и отвёл глаза. Сложно отказывать умудренному жизнью учёному, ставшему почти что другом. Но его маниакальное желание сманить меня из лётного ангара и приобщить к настоящей работе – то есть к науке, конечно же, – покуда совершенно не прельщает. Я объяснял уже и так и эдак, про мечту рассказывал, а он всё твердит: «пойдём ко мне в ученики, сделаем из тебя человека». Что ты будешь с ним делать?
– Спасибо, сделаю, что смогу, – пообещал я.
