метров от предполагаемого места проникновения вглубь чужого корабля, но я отлично представлял, что произошло после экстренного старта исследовательского модуля.
С тихим хлопком, слышимым только внутри наполненного искусственной атмосферой купола, схлопнулось силовое поле, которое перестало поддерживаться удаляющейся от негостеприимной поверхности платформой. Корабельная броня не имела собственного тяготения, и последний порыв ветра мгновенно очистил залитую энергонным покрытием поверхность от всех следов пребывания человека, оставив на память лишь круг неуязвимого (как ранее принято было считать) прозрачного вещества. Исчезнувший мусор будет ещё многие годы бесцельно лететь сквозь холод космического пространства, рано или поздно найдя свое последнее пристанище в недрах звезд, или будучи остановленный ничтожным сопротивлением вещества туманности, став с ней одним целым.
Хватит мечтать, блин, начинаем выдвижение. Половина малых разведчиков ныряет в створ люка, серебристой змейкой исчезая внутри. Тянутся секунды, необходимые для проникновения авангарда и рассредоточения вдоль маршрута следования.
Крошечные автоматы занимают позиции, стараясь не касаться стенок, и вот получен сигнал контролируемой зоны. Малыши проникают в каждый коридор, пытаясь уловить малейший признак опасности. Действия их настолько скоординированы, что кажется, крошечные летуны живут своей собственной жизнью.
– Первая пара вперёд, смотреть в оба. Шестой (это я, а вот Колобку номера не досталось, но он от этого ничуть не страдает) за мной удаление десять. Седьмой, Восьмой – замкнуть строй и поджать яйца, двинулись.
Пройти пару километров – задача не трудная даже для ребёнка. Полчаса неспешного шага, всего-навсего. Мы не дети и бегаем быстрее – нам предстояло преодолеть весь путь за шесть минут, которые, правда, растягивались как раз на полчаса субъективного времени.
Вокруг царила полная темнота. Пучки света мы даже не пытались включать – внутри этих коридоров каждый фотон поглощался безвозвратно, не освещая ничего и не давая отражения. А если свет нечему отражать, то человеческое зрение пасует и на помощь приходит технология.
Генерируемое «скатами» и скафандрами гравиполе позволяло чётко обрисовать угловатую архитектуру проплывавших мимо нас стен, испещрённых уродливыми наростами неизвестных приборов и систем. Без вирта мы вообще бы не имели даже теоретических шансов на успех прорыва, не двигаться же на ощупь, в самом деле. Но слава учёным, гравирадары и вирт-проецирование позволяли выстроить чёткую чёрно-белую картинку окружающего пространства, даже отмечая цветными метками наиболее важные детали.
До первой ключевой точки мы добрались за пару минут, пройдя по прямому коридору восемьсот метров. Я попробовал сменить диапазон зрения, ненадолго отключив во время остановки на первой крупной развилке компьютерную симуляцию зрения, но не преуспел – непроницаемая мгла накрыла нас со всех сторон. Не огорчившись, перешёл в ментальный диапазон, растянув, как меня учили тарги, внешний слой своей энергетической оболочки вокруг. И сразу всё поменялось.
Теперь я видел стены, которые предстали перед внутренним взором совершенно в другом свете – они были живыми. Тёмные жгуты пробегали по светящейся коричневым поверхности; наросты сияли чёрным, выбрасывая мгновенные пучки мрака вдоль пустого пространства, задевая ярко светящиеся фигурки в боевой броне. Вот один из углов налился особенно глубокой мглой. Через мгновение с него сорвалась чёрная капля, облетевшая вокруг меня дважды и растворившаяся в противоположной стене. В вирте этого не было. «Надо предупредить командира», – пришло на ум, однако не успел…
– Шестой, твою налево! – вызов сержанта резанул слух, мир съёжился, и я утратил концентрацию, выпал в реальность, чертыхнулся, вызвал эмуляцию и связь.
– Шестой на связи.
– Почему не отвечаешь?
– Командир, я… – вот что я могу объяснить, ладно попробуем, – корабль функционирует, наблюдаю активность систем в стенах коридора. Считаю, что должен двигаться в головном дозоре, я могу увидеть то, что наши системы не разглядят.
– Шестой, – с нехорошим подозрением в голосе поинтересовался сержант, – а ты часом не своими глазками это видишь?
Блин! Вот отправят меня сейчас назад и будут правы. Тут я заметил, как то самое устройство, что породило облетевшую меня конструкцию один раз, начало снова медленно наливаться энергией.
– Первый, седьмой, переключите фонари в инфракрасный режим и широким конусом осветите меня, синхронизировав построение вирт-схемы, только быстрее!
Сержант подтвердил команду, и два пучка тепла охватили меня с разных сторон. Прошло пять секунд, и темное веретено вновь оторвалось от стены, пролетело мимо меня, скользнув вдоль борта платформы, и юркнуло, как я заметил в этот раз, в точно такой же нарост другой стены.
Связь ненадолго смолкла, отряд переваривал произошедшее. Вскоре голос командира вновь зазвучал в сознании, отдавая приказ.
– Третий, рокировка с шестым, всем задействовать круговой инфракрасный обзор, синхронизировать вирт. Двинулись, скорость продвижения прежняя.
Не поможет им круговой обзор. Они и меня-то смогли лицезреть только потому, что тело в скафандре находилось в перекрестье лучей невидимого света и давало отблеск, позволивший засечь чуждую нам форму энергии.
