ненавистные. При этом даже проиграй мы, корн скрупулезно выполнят все межрасовые договорённости и вернут нас на родину в сохранности. И общаться будут после этого с выжившими как ни в чём не бывало.
Дипломатия сказала своё слово, попыталась взывать к разуму, ссылаясь на договоры и соглашения, вдруг ставшие призрачными и ненужными. И в тот миг, когда голос мира смолк, заглушённый презрительно игнорирующими его пришельцами, заговорят боевые комплексы «Ломоносова».
Кроме непечатных выражений, на ум ничего не шло. Будь мы одни, можно было смело сложить лапки и ждать плазменного привета. Одна надежда на союзников.
Я вызвал Антонину Сергеевну, но на моё требование отправить меня в вылет, на сей раз она послала меня несколько в другом направлении. Мягко так, обтекаемо. Лишних машин не нашлось в первой очереди, видите ли. Вот же гадство. Впрочем, чего я ожидал? Что гениального не по годам стажёра выпустят вместо асов космофлота на передовую? Держи канал шире.
Тем временем эскадрильи стартовали с обоих бортов. Броня за ними пошла волнами, как поверхность воды от броска камня, и успокоилась, превратившись в непроницаемый ровный слой.
Я добрёл до кресла и вышел в вирт, запросив доступ к оперативному каналу и техблоку состояния корабля.
Ничего себе, всё по-взрослому. Каждая машина оснащена гравиядерными ракетами. Попадёт такая в крейсер корн и, нет, не уничтожит, конечно, но единый залп всего отряда, пожалуй, пересилит возможности противоракетной обороны противника. Главное подойти на дальность запуска, чего вооружённые активной плазмой корн могут и не дать. Они тоже про наши возможности прекрасно знают, не дураки.
События тем временем развивались. Четверть миллиона километров. Первый рубеж. Человеческий корабль вспыхивает зелёными точками, отстреливая управляемые снаряды. Раньше их бы назвали ракетами или торпедами, но с развитием технологий каждый отделившийся от судна двухметровый объект являлся изделиями посложнее иного истребителя.
Сорок восемь размытых теней скользнули в сторону приближающихся огненных точек. Импульсные гравимагнитные двигатели поглощали заряды накопителей, спеша разогнать закованные в броню тела, а дестабилизированные энергокристаллы буквально сгорали в потоке чистой силы. Группа ударных боеголовок перестроилась в ордер «каскад», меняя алгоритмы манёвров, стремясь нейтрализовать противодействие целей, которые тоже вот-вот начнут отвечать контрмерами.
Тактический центр корабля тем временем отдал команду штурмовикам перестроиться. Все двойки выполнили несложный манёвр и приняли построение «кордон». Все обозначения на карте осветились зелёным, демонстрируя полный контроль сектора пространства между базовым кораблём и флотом противника.
В голове всплыли ровные строчки пособия по тактике, где в шестом разделе подробно разбирались все стандартные виды построений, используемых на боевом флоте. Эскортное построение предназначалось для прикрытия корабля от дистанционных ракетных и торпедных атак во время движения. Энергетическое вооружение, установленное в модулях штурмовиков, как раз и предназначалось для подобных целей. Правда, ещё в двух модулях ждала своего часа пара смертоносных «титанов».
Гравитационная технология сказала своё слово и в вопросе создания современного ядерного оружия. Всего сто двадцать граммов плутония содержал ядерный заряд этих метровых малышек, что смехотворно мало в сравнении с первыми поколениями чудовищного оружия. Но учёные создали технологию, которая сделала именно это количество радиоактивного металла вполне достаточным для того, чтобы породить взрыв мощностью более пятидесяти мегатонн.
Всё дело в механизме подрыва нестабильного энергетического кристалла. Когда наступал предел энергии, и внутренняя структура начинала стремительно разрушаться, образовывается мощнейший гравитационный коллапс, сжимавший небольшую зону вокруг себя в сотни тысяч раз. Материя не выдерживает подобного, атомные связи рушатся, превращаясь в жёсткое излучение, которое в итоге преодолевало силу сжатия, и процесс разворачивался в обратном направлении, выбрасывая в пространство океан высокотемпературной плазмы.
Осталось только напылить требуемое количество радиоактивного вещества на энергоячейку, оснащённую системой детонации. После активации боеголовки гравитация мгновенно сжимала и разогревала плутоний до состояния, когда практически весь его объём вступал в цепную реакцию распада. Никакие взрывчатые вещества не могли дать подобной эффективности сжатия-нагрева, к тому же поле имело заданную конфигурацию, заложенную в структуре энергокристалла, в результате чего вместо ядерного шара, распространявшего энергию взрыва во все стороны, образовывался направленный ударный конус.
Представляете, что происходит с целью, когда в неё влетают все пятьдесят мегатонн, а не те жалкие пять-десять процентов, как происходит в случае обычного шарового подрыва? Восьмикилометровый каменный астероид, когда на расстоянии двух тысяч метров от него рванул «титан», раскололся буквально на тысячи обломков, после чего девяносто процентов массы попросту испарилось. Самой крупной частью, образовавшиеся после испытания, стал двадцатиметровый булыжник. Всё прочее превратилось в стремительно разлетающуюся груду радиоактивной щебёнки.
Тем временем три последовательные волны управляемых зарядов вышли на максимальную скорость, приближаясь к противнику. Дальнейшее ускорение невозможно, поскольку в случае, если скорость атакующих блоков превысит на момент атаки восемь тысяч километров в секунду, заряд попросту размажет на несколько сотен километров. Были эксперименты, когда ядерную боеголовку подрывали на скорости в половину световой, ха. Взрыв попросту
