летят металлические части, которые едва не задевают дирижабль. Эхо мечется вдоль стен домов. К хмурым небесам взметается черный дым. Приподнимаясь, Сергей видит, что грузовик, стоящий метрах в тридцати, занимается ярким пламенем, а беспилотник, чадя подбитым двигателем и заметно сбавив скорость, удаляется, исчезает в снежном вихре.
– Серый! – стонет Николай.
Пацан подползает к Николаю.
– Где… он?.. – еле шевеля губами и морщась от невыносимой боли, спрашивает снайпер, затягивая обрубок руки ремнем.
– Улетел, – отвечает мальчишка. – Теперь у него только два двигателя работают.
– Хреновый… из него стрелок… – корчась от боли, шипит Николай. – В голову мне не смог попасть… вот только руку зацепило…
– Ты все шутишь? – оторопело выговаривает Сухов.
– Может… я в систему наведения все-таки попал… – продолжает снайпер. – Или он замыслил чего… но времени у нас нет, думаю… он скоро вернется.
– А мне что пока делать? – суетится Сергей.
– Промедол, – отвечает Николай, – промедол мне коли! Только сначала затяни как следует, – снайпер дергает обрубком руки. – Я тут как мог… накрутил… Какого хрена ты пялишься?! Чё, крови не видел? – злится стрелок, видя, что мальчишка застыл в нерешительности. – Быстрее давай!
Сухов, едва не сблевав в противогаз и стараясь не смотреть на кровавые ошметки плоти, из которых торчит розовая кость, затягивает ремень.
Николай скрежещет зубами, матерится:
– Нормально! Хватит!
– А где промедол? – спрашивает Сергей.
– В верхнем кармане разгрузки… справа посмотри… – отвечает снайпер.
Пацан откидывает клапан на разгрузке, шарит в кармане и достает шприц-тюбик.
– Как им пользоваться?
Из-под маски слышится отборный мат:
– Чтоб тебя, Серый! Ты совсем идиот? Поверни ободок тюбика по часовой стрелке… потом снимай колпачок и коли прямо через одежду в плечо! Два шприца вгоняй!
Сергей, стараясь унять дрожь в руках, выполняет приказ и колет обезболивающее снайперу.
– Так… теперь хорошо… – Николай зарывает обрубок в снег и чуть расслабляется. Затем он поворачивает голову, задумчиво смотрит на винтовку, лежащую рядом с ним в снегу, переводит взгляд на мальчишку и странно улыбается.
– Серый… – с трудом выговаривает снайпер. – Помнишь… я говорил… что если дойдет до нее, значит, дело наше дрянь?
Мальчишка пристально смотрит на Николая.
– Мы сдохнем?
– От меня теперь толку нет, – игнорируя вопрос, вздыхает снайпер.
– Зачем меня спас тогда? – хмурится Сергей.
– Рефлекс, наверное, сработал. – Снайпер натужно ухмыляется. – Мы вроде теперь как напарники… а война у меня в нутре сидит, своих не бросаем…
Сергей вздрагивает при слове «своих» и, поколебавшись, спрашивает:
– Тебя отпускает?
– На морозе не так больно. Пока не подохну… не боись… – отвечает Николай. – Подними… ее…
– Винтовку? – уточняет Сергей.
– Да.
Сухов берет «мосинку» и неуверенно смотрит на снайпера.
– Что дальше?
– Стрелять умеешь?
Сергей мотает головой.
– Значит, научишься, – говорит снайпер.
– Как? – спрашивает пацан.
– Жить хочешь? – Николай смотрит в глаза мальчишке.
– Да…
– Чего так не уверенно? – усмехается снайпер. – Я – уже конченый материал, а вот ты еще можешь побарахтаться. Здесь все просто, запоминай. Рычаг вверх, отводишь затвор на себя… да, именно его, – кивает Николай, видя, что мальчишка, заглядывая ему в глаза, дотрагивается до гнутой рукоятки. –
