– Когда было иначе?.. – вздохнула девушка, стирая с лица улыбку.
Госпожа Вайс вывела Кима на середину того, что когда-то, по-видимому, было салоном, а сейчас выполняло роль жилого помещения, разделенного на отсеки. Помещение представляло собой вытянутую трубу, в дальнем конце которой висела пластиковая занавеска. Без лишних слов Конструктор обогнула Кима, устремилась туда и исчезла.
Рут подошла к полкам, подвешенным вдоль изогнутой стены, и сняла с них пару жестяных коробок. Внизу, под длинным и узким столом, пряталась канистра воды. Плеснув немного в изрядно помятый котелок, девушка присела на корточки перед загадочного вида агрегатом, который, очевидно, имел отношение к живому огню.
– Что тормозишь? Садись, где повезет.
– Это нормально, что ты тут без нее распоряжаешься? – тихо спросил Ким, осторожно присаживаясь на пассажирское кресло, выдранное откуда-то с корнями и придвинутое к противоположной стенке.
– Я тут живу, олух, – отозвалась Рут, перед лицом которой как раз заиграл язычок пламени. – Кира – моя мать.
Дальнейшие операции девушка производила молча, и Ким тоже помалкивал, пока хозяйка не появилась из-за занавески так же внезапно, как скрылась. Она подскочила к соседнему креслу, с большой натугой развернула его спинкой к Киму и села, полностью скрывшись за ней.
– А ведь есть еще мифология, – доверительным тоном проговорила она. – То есть была, пока у нас была цивилизация, а не то, что сейчас. В мифологии всех многочисленных и разнообразных культур планеты тройка играла важнейшую роль. Ты знаешь миф о Троице? Или, к примеру, о Тримурти?
Так как лицом Кира сидела к Рут, можно было предположить, что она обращается к дочери. Но слово «трион» запоздало щелкнуло в голове Кима, как коронный разряд. Где-то он его уже слышал.
– Нет.
– Ну еще бы, кому нужна символическая жизнь, пока есть возможность потребления, – философски заметила госпожа Вайс. – Просвещу тебя немного. Разные легенды в разные эпохи рассказывали о триедином божестве, каждая ипостась которого и сама по себе была очень ничего, а уж все вместе они работали просто на ура: всевидящие, всемогущие и всякое такое.
– Интересно, – вежливо сказал Ким.
– Более чем! – Госпожа Вайс настолько воодушевилась, что даже наполовину высунулась из-за спинки кресла, но тут же юркнула обратно. – Тем более что определенный смысл в этом есть – как минимум, во всевидящести: раз толком мы видим всего градусов сто десять – сто двадцать, то, очевидно, троих как раз хватит, чтобы контролировать реально все вокруг… Так что, апокалипсис грядет?
Ким был сбит с толку.
– Э-э… Ну, наверное, да, но еще не прямо сейчас… Господин Войцех вчера просто немного…
– Ужасно жалко Войцеха, правда? – перебив его, совершенно другим, сочувственным, голосом быстро проговорила Кира. – Он дурак, конечно, но трагедия есть трагедия. Хотя, если подумать, не трагедия ли, когда человек настолько невоздержан, что теряет способность приводить движение своего бескостного языка в соответствие с работой своего ущербного головного…
– Кира, уймись, – недовольно сказала Рут, и Ким испытал небольшое потрясение от того, что кто-то, кому повезло иметь мать, может так с ней разговаривать.
– Ну да, – как ни в чем не бывало продолжила госпожа Вайс. – Но я, собственно, не из-за Войцеха, а только из-за тебя спросила. Про конец света, я имею в виду.
– Я ни при чем, – машинально проговорил Ким.
– Вот именно, но это пока, а втроем вы бы смогли в этом смысле существенно больше! – с энтузиазмом отозвалась Кира и вытянула шею из-за спинки. – Рут, а еще долго? Отчего-то так есть ужасно хочется…
– Ага, от болтовни, – буркнула Рут себе под нос, составляя на металлический лист котелок, миски и чайник. Все это хозяйство она водрузила на разболтанного вида тележку на маленьких колесиках и подкатила к ним.
– Что это? – Ким с любопытством смотрел, как Кира на ощупь протягивает руку назад из своего кресла, берет бежево-крапчатый округлый предмет и начинает колотить им по подлокотнику.
– Яйца, – сообщила Рут, наливая себе из чайника. – Прости, сегодня не «Бенедикт»: поставки голландского соуса задерживаются.
Проигнорировав очередной выброс иронии, Ким прикинул: откуда вредная девчонка знает такие слова и вещи? Вроде из здешних, но вчера на пирушке Каверин говорил, что она училась в Городе и только год назад…
Ким ожидал продолжения разговора, но Кира, похоже, и вправду была голодная. Раз так, то, наверное, и ему не возбраняется постучать этими самыми яйцами по чему-нибудь? То, что было в чайнике, пахло травой и землей, чем-то смолистым, а на вкус было терпким, немного пряным, кисловатым. Именно таким и должен быть вкус и запах самой Открытой земли, подумал Ким, таким он его запомнит на всю жизнь.
Окончив трапезу, госпожа Вайс дотянулась до дочери и похлопала ее по руке:
– Спасибо, Рут, было очень вкусно, просто изумительно. А теперь пойди поинтегрируй, хорошо?
