Кэл пытался позвать Никки или Винсента, но смог промычать только что-то нечленораздельное. Чьи- то руки крепко схватили его; голова запрокинулась. Кэл ударился затылком и потерял сознание.
— Идиопатическая эпилепсия, — произнес чей-то тихий голос. Кэл хотел сказать, что он уже очнулся, но резкая боль в распухшем языке заставила его отказаться от этой попытки.
— Ну, вот вы и проснулись, — произнес тот же голос. Кэл открыл глаза и зажмурился от яркого света.
— Я доктор Бартум. — Голос принадлежал круглолицему мужчине, стоящему у кровати, на которой лежал Кэл. — Вы находитесь в клинике Табера. Можете что-нибудь вспомнить?
Кэл издал звук, напоминающий сдавленный смешок; Никки все же добилась своего.
— Помню вагончик, — с трудом произнес он. — И, должно быть, удар…
— Отлично. Повреждений головного мозга мы не обнаружили, но вы крепко прикусили язык и сильно ушиблись. Скоро придет ваша жена. Она уехала домой часа за полтора до того, как мы установили, кто вы такой.
— Что со мной случилось?
— Ну, с медицинской точки зрения, ваш случай до вольно редкий. Вам приходилось слышать что- нибудь об эпилепсии? Я полагаю, нет. Мы смотрели вашу медкарту, и там таких случаев не отмечено. И тем не менее у вас был эпилептический припадок. Не могли бы вы поточнее описать свои ощущения?
— По правде говоря, я немного смущен, но попытаюсь. — Кэл рассказал все, что смог припомнить, — и о самом припадке, и о предшествовавших ему нарушениях в работе органов чувств.
С каждым словом доктор Бартум становился все более задумчивым; судя по всему, симптомы, описанные Кэлом, встречались исключительно редко. Он приготовился сказать что-то, как дверь внезапно отворилась и в палату вбежала Никки.
— Кэл! — воскликнула она, — я примчалась сразуже, как только узнала.
— Спасибо.
— Я пока оставлю вас вдвоем, — сказал Бартум. — Но прежде чем вы покинете нас, мистер Донли, я хотел бы еще раз побеседовать с вами.
Кэл кивнул, заинтересованно разглядывая Никки; она коснулась его руки, и доктор Бартум удалился.
— Ну, как ты? — первым делом спросила она; в голосе ее звучало неподдельное участие.
— Похоже, уже в порядке. А когда увидел тебя, мне совсем полегчало. — Он говорил невнятно, но, к сожалению, ничего не мог с этим поделать.
Никки отвела взгляд, словно уже раскаивалась в том, что примчалась сюда?
— Со мной такого действительно раньше не бывало? — спросил Кэл.
— Никогда. По пути я проверила все симптомы. Впрочем, иногда приступ может быть вызван слишком сильными переживаниями. — Кэл впервые заметил у нее на запястье персональный компьютер — чуть меньше Винсента.
— Боюсь, ты выглядишь немногим лучше меня, — сказал он.
— Операции не всегда проводятся в самое удобное для медиков время, — сказала она. — Я совсем выбилась из сил.
— Спасибо, что пришла. По крайней мере я оказался как раз там, куда ты хотела меня упечь.
— На самом деле тебе следует побыть здесь несколько дней, чтобы полностью восстановить силы. И не вздумай даже пытаться сбежать отсюда до завтра.
— До завтра? А который час?
— Около одиннадцати. Ты несколько часов был без сознания.
— В час у меня назначена деловая встреча.
— Нет, ты просто ребенок! Какая может быть встреча? Побереги же себя хоть немного! Ты просто обязан остаться здесь, пока не наберешься сил. И кроме того, ты должен объяснить кое-какие свои поступки.
— Например?
— Например, откуда взялась та одежда, которую ты бросил в мусорный бак, — сурово произнесла она.
— О, — только и смог сказать Кэл. — Ты и капсулы тоже нашла, да?
— Да. И отдала их на анализ.
— Черт возьми. Ты хоть отдала их тому, кому можно доверять? О Боже! Там, вероятно, «Витал- 22».
Никки опустилась на край кровати.
— Возможно, мне удастся уговорить ее держать язык за зубами Пока. — Она внимательно посмотрела на Кэла. — Но я хочу услышать, откуда они у тебя.
Кэл рассказал ей о том, как проснулся на холме над Мачу Пикчу, весь в крови и с капсулами в кармане. Он упомянул и о том, что рассказал ему Винсент, и о том, что услышал в новостях.
— Но это только часть правды, — заключил он. — Лично я не могу поверить в собственную виновность. А ты?
— Даже не знаю, что и думать. Ты стал какой-то другой, особенно после того, как умерла Линн. А последние пару месяцев был очень замкнут, вечно рычал на меня, пропадал где-то… Я думаю, на тебя давил груз пережитого. Так что это не преступление — просто болезнь. — Выражение лица Никки было гораздо печальнее ее слов.
Кэлу такая гипотеза отнюдь не прибавила оптимизма; он приподнялся и сел в кровати.
— Я не болен, Никки, — сказал он. — Ни ты, ни я не в состоянии представить себе в полном объеме, что случилось Но я чувствую, что дело очень серьезное.
— Тогда пусть разбирается полиция.
— Именно это мне сейчас совершенно ни к чему, — мягко сказал Кэл, — все обстоятельства против меня. Мне нужна информация — та, которую могу получить только я. Не ставь в известность полицию.
Никки помолчала, изучая его лицо.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Но почему ты не рассказал мне сразу?
— Испугался. И не хотел, чтобы ты восприняла это лишь как попытку удержать тебя.
Никки подошла к окну и выглянула на улицу.
— Не знаю, имею ли я право потребовать от тебя остаться здесь хотя бы в качестве платы. — Кэл промолчал; она вздохнула и сказала: — Ну ладно. Делай, что хочешь, а я отправляюсь домой.
— Раз уж ты здесь, дай мне, пожалуйста, одежду.
— Я попрошу, чтобы тебе ее прислали. — Никки кивнула на прощание и повернулась к двери.
— Постой, я ведь не хотел тебя обидеть, — сказал Кэл. — Просто мне самому нужно во всем разобраться. Я найду ответ, обещаю. Не знаю как, но найду. Пойми меня, пожалуйста.
Она повернулась, взглянула на него и молча вышла. Через несколько минут Кэл уже бежал к выходу.
— Не уверен, что поступаю правильно, отпуская вас так быстро, — сказал доктор Бартум.
— Дела не ждут, — пожал плечами Кэл.
— Никки предупредила меня, что вы на редкость упрямы; однако все-таки прошу вас зайти ко мне на минутку. — Доктор провел его в маленькую пустую комнатку и закрыл за собой дверь.
— Присядьте, мистер Донли. Я решил выйти за пределы своей компетенции, потому что очень ценю Никки, а в том, что случилось с вами, меня кое-что беспокоит. — Он поглядел в окно, а потом опять повернулся к Кэлу. — У вас есть враги?
— Пока что не знаю ни одного, — честно ответил Кэл.
— Не хочу понапрасну тревожить вас, но у меня возникли определенные подозрения. В принципе ваш случай типичный, хотя и крайне редкий. — Доктор немигая смотрел на него. — Испытанные вами галлюцинации — запах дождя, например — обычны при эпилепсии. Но точно такие же симптомы могут быть вызваны и другой причиной…
— Продолжайте, — сказал Кэл, заметив на лице доктора тень сомнения.
— Ну так вот, об этом я и хотел вам сказать. Такие же симптомы наблюдаются при поражении
