определенное изящество и плавность линий присутствовали, но все-таки конструкция была явно крепче обычной, колеса мощнее. А уж если смотреть в истинном зрении, то и подавно. Понимающий человек мог только присвистнуть. Толлеус был как раз таким. По долгу службы он не только настраивал манонасосы, что были подключены к узникам тюрьмы, но также отвечал за безопасность всего заведения. Поэтому смог по достоинству оценить защитные контуры кареты. Интересно было бы узнать, есть ли защита для лошадей и если да, то какая? Увы, выглянуть наружу, чтобы оценить все, не было никакой возможности. Может, позже удастся? Не целую неделю же сидеть здесь безвылазно? Должны же выпускать по нужде, перекусить и на ночевку?
В карете на переднем диванчике уже сидел давешний дознаватель – худой ллэр с мешками под глазами на грустном лице. Толлеус вздохнул. Он еще не отошел от ночного допроса, чтобы сразу же угодить на следующий. Впрочем, возможно, ллэр Тристис его просто сопровождает и заодно приглядывает.
Качнуло. Старик догадался, что они тронулись в путь. Сыскарь не дал ему времени, чтобы даже хорошенько оглядеться – сразу же взялся за старое. Так что надеждам на спокойное путешествие явно не суждено было сбыться. Впрочем, нынче, похоже, никто не удосужился обработать пленного плетениями. По крайне мере, он ничего не заметил и не почувствовал.
Тристис выудил из кармана какой-то предмет и, зажав его двумя пальцами, продемонстрировал искуснику.
– Вы узнаете эту пряжку?
Несмотря на огромное количество телесных недугов, буквально сводящих его в могилу, на плохую память Толлеус не жаловался, поэтому сразу же узнал вещь, которая когда-то принадлежала таинственному пленнику, тридцать лет пролежавшему в отключке на тюремном ложе. Тем более что пряжка приметная, тонкой работы. Выходит, он был прав в своих предположениях, что она все это время покоилась в сундуке с барахлом, который он прихватил, не разбирая, когда покидал родной дом. Сыскари, похоже, ночь не спали – сразу после допроса бросились копаться в его вещах и пожалуйста – нашли.
– Да. Это она, – не стал отнекиваться искусник.
Тристис лишь кивнул. Похоже, он ни секунды в этом не сомневался, спросил для проформы, отдавая дань традиции.
Зато дальше допрос свернул явно в непрофессиональное русло. Сыщик был чересчур эмоционален и все тер опухшие глаза. Толлеус, который тоже не выспался и безумно устал, злился. Поэтому отвечал на повышенных тонах, отчего его целительский жилет вынужден был работать в активном режиме.
Не известно, чем бы кончилось дело, если бы разговор не был прерван самым неожиданным образом.
Глава 5
Тристис. Неожиданная встреча
Многие люди любят жаловаться на судьбу. Чаще незаслуженно, по пустякам. Тристис Имаген такое право заслужил, но практически им не пользовался. Это нерационально, а значит, лишено смысла. На заре своей карьеры подающий большие надежды амбиционный юноша, выпускник Академии Искусства, поступил на службу в имперский сыск и, не имея за душой протекции сильных мира сего и капитала, за без малого десять лет сделал великолепную карьеру, взобравшись очень высоко. А потом взялся и раскрутил дело, которое не стоило трогать. Поэтому вместо наград и повышения следующие пятнадцать лет он провел в захолустном городишке Маркин, расследуя в близлежащих деревнях обычную бытовуху.
Такие перипетии судьбы не прошли даром – на лице Тристиса навсегда поселилось выражение вселенской усталости и печали, а в кармане прописала маленькая фляга с алкоголем. Однако никто бы не посмел сказать, что он опустился. Ум остался по-прежнему остр, тело не заплыло жиром – напротив, Имаген был скорее тощ и жилист. Даже пресловутая фляга с настойкой несла не столько привычный смысл, сколько была нужна для бодрости – в ней хватало различных тонизирующих ингредиентов. По крайней мере, за все пятнадцать лет никто не видел сыщика пьяным – он контролировал свое состояние, хотя в трудные моменты любил сделать глоточек.
А потом произошло событие, стряхнувшее сон со всей империи – из Маркинской тюрьмы сбежали военнопленные оробосские чародеи, устроив в городе настоящий погром. Даже бросившийся по следам легендарный отряд СИ – специальных искусников, обученных ловить таких опасных противников, вернулся ни с чем. Было в этом деле много странностей, неясностей, нестыковок. Больше всего вопросов вызывал один из сбежавших – по бумагам он числился слабым чародеем, но при детальном изучении явно был не так прост. Примчавшаяся из столицы комиссия для расследования инцидента пребывала в растерянности, а Тристис смог оказаться полезен, подав несколько идей. Его заметили. Он очень рассчитывал на этой волне вырваться из провинциального болота, но власть предержащие не спешили реабилитировать неугодного. Зато с ним на связь вышел представитель оппозиционной фракции – на самом верху империи, скрытая от глаз простого обывателя, шла настоящая грызня между академиками Искусства – истинными повелителями Кордоса, стоящими за спиной марионеточного императора. В результате Имаген получил громкую должность и кучу проблем – с самого своего назначения он был вынужден мотаться по свету, подчиняясь приказам своего неведомого покровителя. Тристис прилежно выполнял все поручения, надеясь, что это проверка, и его вот-вот позовут обратно в столицу – все-таки он уже не мальчик, чтобы в окружении пятерки подчиненных мотаться по странам, как
