– Это радиорубка? – блеснул воинской смекалкой Тополь.
– Соображаешь, – уважительно отозвался Капелли.
– Она действующая? Связь работает?
– В том-то и дело, что да. То есть, конечно, только вскрытие покажет… Но вообще-то есть особый пункт в договоре об аренде, который мы заключали с хризалидами при их вселении. Он гласит, что радиорубку трогать нельзя. Именно для таких случаев, как сегодняшний.
– Так а в чем коллизия-то? Уж извините, на лету не ловлю, – признался я. – Этот Тунгусский механоид – он что, такой опасный?
– Ты историю Тунгусского метеорита помнишь? Ну хотя бы в общих чертах?
– Разве что в общих. Летел раскаленный камень по небу, всех перепугал… Староверы думали, конец света… В итоге метеорит взорвался над тайгой, вывалил лес на десятки кэмэ… Были сильные пожары…
– А я когда сталкером трудился, – ввернул Тополь, – по Зоне клиента водил, писателя-фантаста. Так он его иначе как «метеоритом-кормильцем» не называл!
– Ну а куда метеорит после падения делся? Где его обломки? – спросил Капелли с ироническим прищуром.
– Как где? В музее, наверное. Или в спецхране КГБ. Как обычно.
– А вот и нет. Нет никаких «обломков Тунгусского метеорита». В природе не существует.
– Не понял.
– Объясняю. Тунгусский метеорит упал в 1908 году, однако почти двадцать лет к месту его падения никто не ходил. Точнее, первая экспедиция геолога Кулика пыталась добраться еще в 1921 году, но не дошла. Места там глухие – тайга да топи. Поэтому новая экспедиция того же Кулика дотопала до эпицентра взрыва только в 1927 году. Нашли его, этот эпицентр, по вывалу леса. Но там, куда вроде бы упал метеорит, не было ни глубокого кратера, ни материальных останков. Ни-ка-ких. Ни камешка. Ни железяки. Откуда, само собой, возникла гипотеза, что метеорит был полностью изо льда… Ха-ха три раза.
– А почему «ха-ха»? Не может, что ли, такого быть, да?
– Теоретически может, – пожал плечами Капелли. – Но в нашем случае это был никакой не кусок кометы и не метеорит. Это был летающий космический робот инопланетного происхождения. В 1908 году он не вполне удачно вошел в земную атмосферу по причине аварии. И да, взорвался. Разлетелся на кусочки! Но в 1909 году его уцелевший модуль регенерации начал сбор обломков и реконфигурацию объекта. Это продолжалось до 1927 года, когда блуждающий по тайге железный монстр нашел последний обломок, прирастил его и наконец улетел по своим делам…
Осмыслить такое с ходу было трудновато.
– Ну а как же та геологическая экспедиция? Не встретилась с этим терминатором, несгибаемо ползающим по тайге на стальных культях?
– По-видимому, разминулась. Но для членов экспедиции Кулика так даже лучше. Меньше знаешь – крепче спишь, – Капелли назидательно воздел указательный палец.
Пока ксенобиолог просвещал нас с Тополем, Чудов и Зимин с надцатой попытки смогли повернуть штурвал-задрайку и раскупорить радиорубку.
Чудов смело шагнул во тьму. Повозился с полминуты, подсвечивая себе нашлемными фонарями. Затем щелкнул выключателем размером с кулак. И, алилуйя, на подволоке загорелись светильники самого допотопного дизайна!
Мы вошли.
О да, это был подлинный храм советской техники!
Вдоль всех стен громоздились консоли и стойки, аппаратные шкафы и индикаторные панели. Бельма осциллографов, стрелки омметров, логометры частотомеров…
К рабочей консоли радиста синей изолентой были приклеены цветные фотографии.
С одной озорно улыбался Юрий Гагарин в гермошлеме, а на другой женщина в шелковом платье приобнимала, словно голубка птенцов, девочку лет десяти с крысиными косичками и маленького мальчика с кубиком Рубика на коленках.
Под семейной фотографией гвоздем было выцарапано «Ельцин – сука».
– И не поспоришь, – сказал Костя, постучав по «Ельцину» указательным пальцем.
– Если б только он… – историософски заметил я.
– Могло быть и хуже… – в тон мне отозвался Зимин.
– Отставить! – прогремел Чудов. – Капелли, я попрошу вас озаботиться питанием. Зимин, занимайте место контролирующего офицера. А вы, Пушкарев и Уткин, охраняйте вход.
Я уже успел подметить: когда Чудов начинает «по фамилиям», значит, дела обстоят серьезнее некуда. Что ж, охранять вход так охранять вход. Мы не гордые… Хотя это и звучит как из анекдота про чукчу на космическом корабле, которому наказали «покормить Белку и Стрелку и ничего не трогать».
Работа закипела.
