– Не хочется, – подтверждает Боксер.
– Может, спать?
– Рано.
– Что-то жарко, – произносит Нинка, подмигивая мне и неспешно вставая. – Может, искупнемся?
И не дожидаясь ответа, принимается раздеваться. Топик летит на замшелый валун, свернувшись крохотным зверьком загадочной расцветки. За ним следует юбочка.
– Кто со мной?
Нинка грациозно изгибается, демонстрируя выгодно подсвеченное лунным светом тело, едва прикрытое тремя небольшими треугольниками ткани: пара верхних скрывает с небольшим запасом соски, а нижний позволяет рассмотреть отсутствие растительности на лобке.
– Все, – басит Боксер, втаптывая окурок в землю. – Предлагаю поиграть в салочки. Не бултыхаться же без толку.
– Я – за! – вскидывает руку Федя. Он уже стянул майку и теперь возится с шортами, пуговицы не даются в руки. Выпитое безжалостно прокатилось по вестибулярному аппарату, оставив после себя разрушения и хаос. Здравый смысл пал в борьбе с алкоголем первым.
Сбросив сарафан, подхожу к прибрежной полосе и пробую ногой воду.
– Свежо.
– Это только так кажется, – заявляет Нинка, мелкими шажками удаляясь от берега. – Стоит окунуться, враз станет тепло.
– Точно! – поддерживает подругу Боксер. Разувшись, он с криком влетает в озеро, подняв море брызг.
Нинка испуганно визжит, я непроизвольно отступаю от кромки воды.
На глубине около метра парень ныряет.
Зеркальная поверхность озера проглатывает его. Лунный свет не в силах преодолеть сопротивление воды, для этого он слишком слаб. Кажется, что озеро заполнено черными чернилами, подернутыми маслянистой пленкой.
– Зараза! – возмущается Нинка, растирая плечи, на которые попали брызги.
Вынырнув на значительном удалении от берега, Боксер издает клич, достойный одновременно Тарзана, Винниту и Кинг-Конга.
– Не топчитесь! Давайте сюда! Здесь обалденно.
– Иду! – Федя не столь стремительно, но довольно решительно заходит в воду. Плывет он мощно, красиво.
Вздохнув, делаю шаг. Затем еще один. Набежавшая волна лизнула колени. Брр! Пробирает, даже трезветь начала.
– Для согрева, – Нинка демонстрирует бутылку коньяка. Сделав глоток, протягивает мне:
– Глотни.
– Не хочется.
– Как знаешь. – Язык подруги немного заплетается, а в остальном и не скажешь, что она изрядно пьяна. Как и все мы.
Опустив полупустую бутылку в воду, она подталкивает ее к берегу.
– Девочки, что вы так долго?
– Не растаете! – отмахивается Нинка.
Где-то в горах раздается крик. Видно, студенты веселятся.
Хорошее они место показали. Уютное, чистое и, главное, безлюдное.
– Кто первый ловить будет?
– Твоя идея, ты и начинай. – Резон в словах Нинки есть.
– Раз, два, – начинает отсчет Боксер.
Федя, отплыв на десяток метров, зависает на месте. Нинка, поправив выбившуюся из купальника грудь, вертит головой. Я же смещаюсь ближе к берегу, где есть возможность отталкиваться от дна. Ноги вязнут в иле. Слизком, холодном, противном. Воображение услужливо подсовывает картинки свернувшейся кольцами змеи, холодной руки трупа, чего-то сияющего острыми лезвиями…
– Пять!
Нинкин поклонник мощно бросает тело вперед. Брызги летят во все стороны.
Нинка довольно визжит.
Я, жмуря глаза, пячусь.
Поскользнувшись, с головой погружаюсь в воду. Паника галопом проносится вдоль позвоночного столба.
Вынырнув, захожусь в кашле. Успела-таки глотнуть воды.
– Настюха, беги! – весело орет Нинка.
– А-а-а! – с криком нечто огромное выныривает за моей спиной.
Толчок между лопатками, и я вновь с головой ухожу под воду.
