Фазовый переход. Том 2. «Миттельшпиль»

демократии» на текущие события…

В лучших традициях конспирологических романов и фильмов на площадке перед пентхаусом, просторно расположившимся на крыше шестидесятиэтажного небоскрёба, под вечер встретились шесть человек. Каждого из них при всех внешних различиях никто не спутал бы с представителями третьего сословия (оно же – пресловутый «средний», а также «креативный» класс), хотя последние три десятка лет даже миллиардеры, за исключением самых экстравагантных, старались быть как все, иногда доходя до абсурда вроде Билла Гейтса, знаменитого, а также пресловутого.

Господа, рассевшиеся в ротанговых креслах на осторожном отдалении от балюстрады, отделяющей лужайку перед коттеджем от пропасти, густо заставленной то бетонными, то стеклянными зданиями пониже, дружно извлекли из карманов пеналы с сигарами. «Здоровым образом жизни» они явно не озабочивались. К тому же сигара с точки зрения медицины почти безвредна для сердца и лёгких, зато весьма полезна для центральной нервной системы. А возможно, и для вегетативной тоже. И ещё сигара говорит о своём курильщике, о его статусе и психологическом портрете ничуть не меньше, чем марка часов или расцветка и материал галстука. Как говорил Оскар Уайльд: «Если дорогой костюм – это символ статуса, то стильный галстук – символ успеха».

– Ну и как мы на всё происходящее должны реагировать? – спросил после всех обменов приветствиями и непременных на англосаксонском «парти» фраз Латимер Нортон, газетно-журнально-телевизионный магнат, значительно опередивший по числу подконтрольных ему фирм и корпораций знаменитого Хёрста[94], хотя и уступавший уже упоминавшемуся Тафту Хартли.

– Что вы хотите сказать на самом деле, а не обиняками? – тут же отреагировал Джек Бернстайн, номинальный владелец массы хеджинговых, форексных, трастовых и один бог знает каких ещё финансовых компаний и фондов. Фактически он являлся обычным топ-менеджером в руководимой Сарториусом «Системе», но его реальное, без всяких налогов и сборов жалованье, замаскированное под прибыль от бизнеса, превышало полмиллиарда долларов в год. То есть неосведомлёнными людьми он вполне мог считаться полноценным олигархом и самостоятельным игроком.

Примерно в этом же качестве пребывали и остальные участники данного собрания. Никаких принципиальных возражений против смены курса их «большим боссом» они не имели и иметь не могли, поскольку зависели от него, что называется, «с потрохами». О структуре «империи» «шефа» они имели самое смутное представление, не зная даже, является ли Сарториус верхушкой пирамиды или всего лишь высшим по отношению к ним «передаточным звеном».

Но люди они все были достаточно умные, выдающиеся специалисты в отраслях, смотрящими за которыми были поставлены, обладали определённым, правда ориентированным только «сверху вниз» чувством собственного достоинства, и им хотелось разобраться, только между собой, что же происходит на самом деле и чем может закончиться.

Таких, как они, у Сарториуса было несколько десятков, и не только в США, а и по всему миру, включая Китай и Россию, но сейчас только эти шестеро успели созвониться и договориться о встрече. Прежде всего потому, что первой начало «фазового перехода» ощутила на себе именно медиасфера, с которой все были так или иначе связаны.

– Я хочу сказать, что моего уровня компетенции не хватает, чтобы понять, к чему организовано всё ныне происходящее и чем это может закончиться.

– Вы что же, сомневаетесь в обоснованности полученных вами инструкций? – с долей угрожающего ехидства спросил Нат Вайнер – политтехнолог над всеми политтехнологами «свободного мира».

– Не говорите чепухи, Натан. Никто ни в чём не собирается сомневаться. Мы все в одной лодке и не нуждаемся в проверке на лояльность. Но, чтобы наилучшим образом исполнить свою часть общего дела, полезно бы представлять картину целиком, а не заглядывать в дырочку на скрывающее её покрывало.

– Образно, – одобрил Вайнер, – только входит ли в условие задачи ознакомление вас с «картиной целиком»? Не боитесь выйти за рамки?

– Картины? – несколько раз пыхнув сигарой и выпустив большое ровное кольцо дыма, с наивной улыбкой спросил четвёртый собеседник, Мальком Форст, курировавший Федеральную резервную систему, Международный валютный фонд и что-то ещё.

– Картины, если угодно. Нам никто не поручал влезать глубже, чем положено, – ответил Вайнер.

– А разве кто-нибудь влезает? – шутливо выставил перед собой ладони Лорд Харадон, у которого «лорд» было не титулом, а именем. Принадлежал он к какому-то восточному племени, только никто не знал, к какому именно – армянам, ассирийцам, индусам или давно ушедшим в небытие хазарам. Наверное, поэтому он курировал финансовое положение и политический настрой всех более-менее значимых инородческих диаспор обеих Америк и Евразии. – Мы в дружеском кругу просто обмениваемся мнениями. За это нас никто не упрекнёт, пока мы исполняем свои должностные обязанности. Тем более, я надеюсь, мы достаточно давно и безупречно служим, чтобы внедрять в наши ряды шпионов и доносчиков, как говорят в России – «стукачей». Я, например, полностью уверен, что намечающийся поворот в государственной политике этой страны никоим образом не затронет наших с вами интересов. Напротив…