энергосистемы. Были, конечно, и препятствия, если при проектировании строительства ЛЭП она проходила через природные заповедники, то в случае активного противодействия активистов линию вели в обход, но если все возражения были дутыми, то линия шла прямо. Все это сказалось на сроках строительства, и спустя семь месяцев строительные работы на станциях были закончены. Линии ЛЭП, правда, еще тянули, и работы там было минимум на пару лет, но в первую очередь мы решили тянуть линии от станций к ближайшим крупным городам, а поскольку они строились неподалеку от них, то и справились с этим быстро. Теперь мы не так сильно зависели от поставщиков энергии, а то получался маразм.
Мы производим энергию и потом должны ее продать поставщику, который в конце и будет устанавливать ее конечную стоимость и доставлять к потребителю. Ни о каком снижении стоимости электроэнергии в этом случае не может быть и речи, так как поставщик диктует свою цену. Еще в течение месяца устанавливали и настраивали оборудование, а потом в прямом эфире состоялось торжественный пуск первой станции. На нем присутствовали президент и куча заинтересованных лиц, и том числе и масса иностранных корреспондентов. После запуска энергостанции в строй и получения первой электроэнергии была официально озвучена ее цена для потребителя, в два раза меньше. Это вызвало очередной фурор среди населения и значительно повысило престиж «РосЭнергоКом» и «Ладоги» в глазах обычных граждан и предпринимателей, так как давало им значительную экономию средств. Как всегда были и недовольные, по разным причинам, от просто сумасшедших, всегда выступающих против всего, до проплаченных конкурентами профессиональных манифестантов. Впрочем, на общем фоне они были практически незаметны. Одновременно с началом строительства энергостанций был запущен и проект «Регенерация», подразумевающий строительство центров регенерации, где мы планировали начать массово устанавливать регенерационные капсулы. Это был наш следующий шаг по укреплению положения России в мире. На собрании было решено для начала построить десять центров в крупнейших городах России. После недолгого обсуждения остановились на Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Ростове, Волгограде, Екатеринбурге, Красноярске, Новосибирске, Омске и Владивостоке. Все центры было решено строить не в самих городах, а в их пригородах по проекту укрепленной базы.
Сами регенерационные залы с медкапсулами предполагалось разместить под землей. Десять залов по сто капсул в каждом, а над ними представительский офис, зимний сад, столовая и гостиничные номера для пациентов и их сопровождающих. Все это за железобетонным забором и с хорошей охраной. Вся охрана была нашей, из принятых на работу в «Россию» специалистов, многие из них перед этим сами воспользовались услугами медкапсул для себя лично и членов своих семей.
За прошедшее время также были значительно реорганизованы Вооруженные силы. В первую очередь отбирались контрактники, они сводились в отдельные части и там проходили обкатку. Пока, кроме своего профессионального состава, они ничем не отличались от других частей. Даже вооружение и снаряжение у них было стандартным. Пока проводилась предварительная работа по подготовке их к последующей установке им нейросетей и производству для них снаряжения и вооружения, их испытывали на вшивость. Люди ведь разные, и получить в свои ряды негодяев никто не хотел. За время совместной службы они проявляли себя, и было отсеяно около семи процентов солдат. С оставшимися, кроме интенсивных занятий по боевой подготовке, проводилась активная работа по их психологической обработке. В ее основу были положены понятия о чести, ответственности и патриотизму. О роли солдат и армии в жизни общества, о том, что солдат — это не тупой громила, который кроме мордобития и убийства ни на что другое не годен. Все это на фоне процветавшей либеральной лжи наших и зарубежных общечеловеков делало солдат сторонниками имперских идей. Именно они и их родственники стали первыми пациентами регенерационных центров. С них брали подписку о неразглашении и после этого направляли в центры. Солдатам, кроме нейросетей «Штурмовик 8» и имплантов на силу и скорость, проводили сеанс полной регенерации организма. Их родным только регенерацию, но они были и от этого в восторге. Хотя действительно больных среди них было мало, но и различных не смертельных болячек набралось прилично, начиная хотя бы от плохого зрения и зубов, до гастритов и проблем с лишним весом. Попутно проводилась небольшая косметическая коррекция по удалению лишних волос или, наоборот, по их наращиванию, удаление старых шрамов и небольшая коррекция внешности. Затраты на это при комплексной регенерации не такие большие, зато внешний эффект огромный, и верность нам солдат после этого практически гарантирована.
Жалко, что мы пока не можем сами производить нейросети и импланты, хотя работа в этом направлении нами активно ведется. Огромную помощь в приобретении их нам оказали военные, так как в открытой продаже их не было. Вот с базами данных нам было намного проще. Аппаратура по снятию ментограмм у нас была, и мы, найдя несколько подходящих кандидатур, сделали их сами. Теперь все прошедшие через регенерационные центры солдаты с установленными нейросетями получили новое снаряжение и вооружение, которое теперь и осваивали, попутно изучая залитые им базы. За основу нами был взят стандартный, немного уже устаревший бронекостюм «Воин 39». После его адаптации к нашим условиям и модернизации он был запущен в производство под обозначением «Ратник 1». В принципе он соответствовал новейшим легким бронекостюмам Аратана, был не очень дорог в производстве и вполне подходил для нас. По крайней мере для перевооружения Российской армии. В качестве усиления предполагалась использовать «Перунов». На «Ратнике» не было встроенного вооружения, и бойцы вооружались СПК «Алебарда», который имел беспроводную связь с их нейросетью и компьютером «Ратника». Все это на порядок повышало боевую мощь и эффективность новых подразделений. Все бойцы в своих «Ратниках», и их «Алебарды» были соединены между собой в единую сеть, что значительно повышало их эффективность. Большую проблему создавала необходимость держать это все в секрете. Сейчас с учетом развитых спутниковых технологий из космоса можно было рассмотреть на земле все что угодно. Использовав несколько маскирующих модулей, мы закрыли пять полигонов, где и проходили тренировки новых подразделений, которые впоследствии должны были стать бронепехотой. Нам надо было продержаться около полугода, а потом, после того как бойцы освоятся с новым вооружением и снаряжением, можно было открыто об этом заявить.
