Двор освещали мигалки скорых и полицейских машин. Здесь же толпились ученики – но, похоже, многие уже разошлись по домам. Синие и красные огни, ложась на лица оставшихся, делали их призрачными.
– Там еще кто-нибудь есть? – спросил сотрудник скорой, когда они зашагали по ступенькам.
– Чудовище! – ответила Леони. В ярком дневном свете Хэйзел заметила, как растекся ее макияж – она явно плакала.
– Произошла утечка газа, – пояснил врач немного озадаченно и встревоженно. – Вы могли надышаться…
Не утруждая себя ответом, Леони закатила глаза и пошла дальше; Картер нес стул с Молли. Бен взбежал вверх по лестнице и обнял Хэйзел. Она обняла его в ответ, по-прежнему стискивая половинки ножниц в руках – они прижались к его спине.
– Совсем с ума сошла? – прошептал он, уткнувшись ей в волосы.
Она посмотрела мимо брата: Джек сидел на капоте машины Бена, наблюдая за ними своими серебристыми глазами.
– Я же сумасшедшая, – прошептала она в ответ.
Весьма внимательный волонтер из бригады скорой помощи осмотрел Хэйзел и отпустил девушку домой, велев без промедлений обратиться в больницу, если она почувствует даже малейшее головокружение.
Бен ждал сестру у машины, тихо переговариваясь с Леони. Хэйзел пошла было к нему, но тут Джек поймал ее за руку. Когда девушка испуганно обернулась, его пристальный взгляд заставил ее смутиться.
– Полагаю, встреча на площадке отменяется, – сказал он.
– Только не говори, что передумал брать меня с собой, – отрезала Хэйзел. – Не после того, что сейчас произошло.
Она пыталась сдержать дрожь в голосе, но не сильно в этом преуспела.
Джек покачал головой. Синяк на его щеке выглядел ужасно: отек увеличился, кожа вокруг глаза стала виноградно-фиолетовой.
– Приходи к моему дому на закате, только не заходи внутрь, хорошо? Я улизну и встречу тебя на заднем дворе. Пойдем оттуда.
– Хорошо, – кивнула Хэйзел, удивленная и успокоенная, что не пришлось спорить, но все же немного напуганная. – А что мне надеть?
В глазах Джека зажглось лукавство. Первый раз за день его что-то развеселило:
– Все, что захочешь. Или вообще ничего.
По дороге домой Хэйзел рассказала Бену про чудовище, очертания которого увидела через стекло, и про виноградные лозы и мох, расползающиеся по школе. В ответ он рассказал, как Джек вытолкал его из школы, как только все это началось. Джек собирался вернуться за Хэйзел и Картером, но несколько учителей его остановили и запретили заходить внутрь. Более того, они недвусмысленно дали понять, что считают, будто это он во всем виноват.
– Это должно прекратиться, – со вздохом сказал Бен. – Они должны понять, что Джек не имеет к этому никакого отношения. Мы все его хорошо знаем.
Хэйзел кивнула. Но она помнила, как шарахались от него утром; помнила свежий синяк на его щеке и историю, которую рассказала Леони после стольких лет молчания. Сколько людей хранили похожие истории? Сколько учеников видели, как он приподнимал маску, и не могли об этом забыть?
– И мы с тобой так и не поговорили, – напомнил Бен, паркуя машину перед домом. – О Северине и той ночи, когда он освободился.
Хэйзел кивнула, хотя надеялась избежать разговора до тех пор, пока не вернется с пира.
Мама сидела за кухонным столом и курила. Хэйзел уже много лет не видела ее с сигаретой. Когда они вошли, мама положила окурок на край тарелки и рывком встала.
– Что с вами такое? Не подходите к телефонам! Я чуть с ума не сошла, пока обзванивала всех подряд, чтобы узнать, что происходит. Мне позвонили из школы, но толком не объяснили, в чем дело. А теперь еще комендантский час ввели. Возможно, нам стоит поехать к папе и какое-то время пожить в городе…
– Комендантский час? – переспросил Бен.
– По телевизору был экстренный выпуск новостей, – сказала мама, махнув в сторону «ящика». – Никто не должен выходить из дома без крайней необходимости. А сегодня категорически запрещается покидать дом после шести.
– И какую объявили причину? – поинтересовалась Хэйзел.
– Штормовое предупреждение, – ответила мама, приподнимая брови. – Что там на самом деле произошло?
– Штормовое предупреждение, – пробормотала Хэйзел и побежала вверх по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз.
Оказавшись в своей комнате, она тут же устремилась к шкафу. Множество старомодных платьев, пара изношенных джинсов и дырявые свитера; что-то висит на плечиках, что-то валяется кучей на полу, закрывая еще одну кучу – обувную. Казалось, тут не было ничего подходящего для волшебного пира. Ничего, что убедило бы Народец с ней считаться.
Глава 13
Кроме того, в новостях обещали бурю.
