– Меня разорвет на части? – поинтересовалась я почти невозмутимо, только внутри все содрогалось от страха.
– Не знаю, Инира, – выдохнул Тилар и отвернулся.
Дальше мы ехали молча. Сначала я размышляла, лихорадочно пытаясь придумать способ выжить, но спасения не находила. Если сумею выплеснуть из себя весь Огонь, то умру. Если проявлю малейшую недобросовестность, меня убьет магия нарушенного договора. Весь Огонь… боги, да это невозможно! Эвис никогда не растрачивает всю стихию на подчиненных арэйнов и частично передает ее потомкам, а те – своим детям, и так хватает на множество поколений! И вдруг потратить все за один раз? Невероятно! Немыслимо! Даже с помощью предложенной Тиларом техники. Нет, я просто не успею использовать весь Огонь, я умру намного раньше, о чем и догадался Тилар. Вот почему той же ночью состоялся их разговор – арэйны должны были решить, что делать дальше. Теперь я понимаю, почему во время стычки с компанией арэйнов, охотившихся на огненных, или при нападении амникралов Тилар неохотно использовал Огонь и предостерегал Джаяра, а в быту, несмотря на явный соблазн рядом с эвисом постоянно прибегать к силе стихии, они не позволяли себе подобного вовсе. Тилар боялся потратить слишком много, боялся, что мне может не хватить на освобождение арэйна от ледяных оков. Сколь бы ни казался данный страх абсурдным, я понимаю Тилара – чтобы справиться с силой, вырвавшейся у новоиспеченного Изначального из-под контроля, нужно использовать много Огня, очень много. Да только… просчитались арэйны, мое тело оказалось слишком слабым, непригодным для работы со стихиями в необходимых количествах.
Покачиваясь в седле и отстраненно разглядывая окружающий пейзаж, постепенно я погружалась в состояние апатичной обреченности. Как спастись, как выжить, если смерть подстерегает с обеих сторон? Ответ прост: выхода нет. Я выполню свою часть договора и умру. Наверное, это будет мучительно больно. А еще горько и обидно. Хотела совершить что-то стоящее, что-то важное, радовалась возможности вернуть в миры магию Льда. Хорошая цель, благородная. Вот только моя жизнь не успела начаться! Но я сама загнала себя в ловушку, а значит, должна ответить за собственную глупость. Жаль, уже ничего не исправить.
С обеих сторон от дороги тянулись бесконечные поля, заросшие высокой желтой травой – это море еще не увяло, оно колыхалось и ходило волнами, наверное, даже красиво, если бы сейчас я могла обращать на очарование природы внимание. На бледном, испорченном кривыми мазками облаков небе равнодушно светило остывшее солнце, по земле гулял ветер, холодный, пробирающий до костей, а может, дело было вовсе не в осенней погоде, может, я начинала чувствовать приближение смерти, и потому не получалось согреться.
Думать ни о чем не хотелось, поэтому я просто… дышала, пока еще была такая возможность.
Один раз, ближе к полудню, мы сделали привал, и я поинтересовалась, как долго нам еще ехать. Гихес ответил, что часа через три будем на месте. Три часа. Мне осталось жить чуть больше трех часов.
Быстро перекусив бутербродами, заранее собранными арэйнами, продолжили путь. Вскоре поля сменились редким пролеском, и в какой-то момент Гихес приказал остановиться. В груди кольнуло неприятное предчувствие, я огляделась по сторонам, но, кроме деревьев, не обнаружила ничего подозрительного, по крайней мере, ледяных статуй поблизости не наблюдалось.
– Спешиваемся, – скомандовал арэйн. – Лошадей оставляем здесь.
Ничего не понимая, спрыгнула на землю, растерянно посмотрела на Тилара, однако парень удивленным не выглядел и, похоже, обо всем знал заранее. Расседлав лошадей и взяв сумки – вернее, сумки взяли только арэйны, поскольку на этот раз своих вещей у меня с собой не было, – сошли с дороги и направились в глубь леса. Землю покрывали сухие желтые и красные листья, под нашими ногами они шуршали и ломались, жалобно хрустели ветки. Тропинок здесь не нашлось, но они и не требовались – благодаря большим расстояниям между деревьями и отсутствию пушистой зелени идти было легко, а мои спутники хорошо ориентировались и без видимых указателей.
Спустя какое-то время, немного отдалившись от дороги, мы остановились на вытоптанном пяточке в окружении нескольких деревьев. Гихес велел нам посторониться, а сам, встав примерно по центру, лишь чуть левее, вынул из складок плаща кинжал и справа от себя принялся чертить острым кончиком по земле. Ловкими движениями арэйн быстро изобразил треугольник – символ трех взаимосвязанных миров.
– Мы собираемся в Лиасс? – отстраненно удивилась я.
Тилар качнул головой:
– Только чтобы сразу вернуться в Арнаис, но в другое место, поближе к заледеневшему полукровке.
Надо же, раньше я никогда не задумывалась об использовании переходов между мирами для сокращения расстояния во время путешествий. Не задумывалась, скорее, по той причине, что людям в Арнаисе делать нечего – слишком велика вероятность неудачно нарваться на кого-нибудь из арэйнов, а то и столкнуться с целой толпой. Легче объехать полмира, но зато родного, чем рисковать своей свободой или жизнью.
Мысли текли вяло, неохотно и совершенно не беспокоили меня. Подумаешь, отправимся в Лиасс. Мне это ничем не поможет – в любом случае договор придется выполнить, а значит, сбегать не стоит и пытаться. Прислонившись к дереву спиной, я равнодушно наблюдала за Гихесом. Арэйн Льда пристроил три кристалла мифрита во главе каждой вершины, положил в середину чертежа акнявис бессмертный – пучок фиолетовой травы с маленькими белыми цветочками – и сжал в руке пузырек с медово-янтарной жидкостью. Тем самым завершив приготовления к ритуалу, Гихес начал произносить заклинание.
Знакомый ритуал не вызывал никакого интереса, особенно в таком странном состоянии почти полного безразличия. С каждым произнесенным словом
