– Он бы тебя застрелил, – пробормотал Сэм как в полусне. – Я должен был его остановить.
Репортер подскочил прямо к ним, полез в лицо.
– Эй, герой, смотри сюда!
– А ну, оставь его в покое! – прорычала Эви, отталкивая нахала.
– Ну, Эви! Твой красавчик сегодня – самая большая новость!
– Сейчас он – не про тебя добыча! – попробовала она защитить Сэма, но на них напирало слишком много народу, и она упустила его руку.
– Сэм! – закричала Эви, но восторженная толпа уже поглотила его.
Мужчины подняли Сэма в воздух, на всеобщее обозрение, и человеческое море хлынуло прочь по Шестой авеню, как церковное шествие со статуей святого.
Полиция потащила солдата прочь, поперек течения; люди шипели, шикали и плевали на него, проходя мимо.
– Не надо!.. Не надо им было этого делать!.. – бессвязно выкрикивал он.
– Эви! Эви! Эй, брысь с дороги – там моя подруга!
Эви обернулась: к ней с обезумевшим лицом мчалась Тэта.
– Ох, Эвил! Как ты, в порядке, детка?
И тут Эви наконец разрыдалась и дала Тэте схватить себя в объятия.
Весь день Эви искала Сэма. Она даже в музей заскочила, где дверь, к немалому ее удивлению, открыла Мэйбл.
– Здорово, Мордочка! А Сэм тут?
– Нет. Подождешь его?
Через голову Мэйбл она заметила в полумраке холла Джерико. Он тоже ее увидел и поспешно удалился в библиотеку, даже не поздоровавшись.
– Нет, спасибо. Если увидите Сэма, скажите ему, что я его искала, и пусть он мне позвонит в «Уинтроп» или в Даблъю-Джи-Ай.
– Непременно. Эй, все в порядке?
– Искренне надеюсь, что да.
Последнюю попытку она сделала под занавес радиошоу.
– Это Провидица-Душечка с посланием для Сергея: прости и приходи, пожалуйста, домой. Да, под домом подразумевается «Никербокер»[52].
В Даблъю-Джи-Ай настолько обалдели от новости, что Сэм – пророк, что настояли на немедленной вечеринке в его честь в отеле «Никербокер». Секретари и связистки весь день после обеда провисели на телефонах и почти выжгли линии дотла, приглашая на мероприятие всю пухлую публику города и всех репортеров с длиной колонки больше дюйма. За полчаса до полуночи бальный зал отеля был набит под завязку. Сэма среди публики не было, и сердце у Эви покатилось в пятки.
Она стояла, слушая в четверть уха тучного фрачника, гундосящего что-то про фондовый рынок – …
– Послание для вас от мисс Анны Полотник.
Эви разорвала конверт. В записке значилось просто: «Крыша. Сейчас».
– Вы, конечно, меня извините, – сладко пропела она.
Грациозно утанцевав из комнаты, она подобрала подол и бегом ринулась к лестнице.
– Вот ты где! – она, тяжело дыша, вывалилась на отельную крышу. – Я тебя везде искала!
– Поздравляю. Ты меня нашла, – Сэм оперся руками о широкий каменный парапет. – Как там вечеринка?
– Как обычно. Жарко и серебряные соусники повсюду. Тебе не холодно?
– Холодно.
– Пойдем внутрь?
– Нет.
– С тобой все в порядке?
– Ага.
– Ты врешь?
Сэм пожал плечами и уставился на зазубренный очерк города. Было ясно, что вниз он не пойдет, так что Эви сунула в дверь сумочку, чтобы та ненароком не захлопнулась, подошла и встала рядом с ним. Ниже их выставленные Даблъю-Джи-Ай прожектора полосовали раскаленными белыми лезвиями ночь, обливая ослепительным светом все, до чего дотрагивались.
– В тот раз, когда мы пошли в «Гробницу» на Джейкоба Колла, – тихо сказала Эви, – полицейский посмотрел прямо на нас, но ты поднял руку, и он нас
